НОВИНКА : ТЕПЕРЬ И АУДИО СТИХИ !!! всего : 1726Яндекс цитирования

ДЕМЕТРИУС. ИЗИ ШИЛЛЕРА - стихотворение Мей Л. А.

ДЕМЕТРИУС. ИЗИ ШИЛЛЕРА

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сейм в Кракове.

При поднятии занавеса открывается зал сената, в котором
заседает собрание польских государственных чинов.
В глубине сцены на высокой эстраде о трех ступенях, крытых
алым сукном, королевский трон под балдахином;
по бокам висят польские и литовские гербы.

Король встает на троне; справа и слева стоят на
эстраде десять коронных сановников. Ниже эстрады
по обеим сторонам сцены сидят епископы, палатины
и кастелланы с покрытой головой; позади них стоят
в два ряда выборные от шляхты с непокрытой головой,
все вооруженные. Гнезненский архиепископ, как
примас королевства, сидит ближе всех к авансцене,
за ним его капеллан держит золотое распятие

Архиепископ Гнезненский

Итак, наш бурный сейм благополучно
Достиг давно желанного конца:
Король с чинами расстается дружно,
Оружие с себя слагает шляхта;
Упрямый рокош {1} разойтись согласен;
А сам король дает святое слово -
Внимать отныне жалобам правдивым.
Ничто. . . . . . . . . . .
Нам Pacta conventa {2} не нарушает,
Внутри все мирно, и теперь мы можем
Окинуть взором внешние дела.
Угодно ли чинам светлейшим будет,
Чтоб князь Деметриус здесь как законный
И подлинный царя Ивана сын
Предстал и доказал свои права
На русский трон пред этим сеймом Вальным?

{1 Рокош - восстание шляхты. (Прим. пер.)
2 Договорные условия, которые король при своем избрании клятвенно
обязывался соблюдать. (Прим. пер.)}

Краковский кастеллан

Конечно! Где же честь и справедливость?
И отказать нам князю неприлично.

Епископ Вермеландский

Все документы на его права
Просмотрены теперь и оказались
Все подлинными; выслушать его
Нам можно.

Несколько выборных шляхтичей

И должно.

Лев Сапега

Но выслушать - все то же, что признать.

Одовальский

Не выслушать - все то же, что отвергнуть.

Архиепископ Гнезненский

Благоволят ли допросить его?
Вопрос в другой и в третий раз предложен,

Великий коронный канцлер

* Предстанет пусть пред королевским троном!
* См. комментарии.

Сенаторы

Пусть говорит!

Выборные

Мы все готовы слушать.

Великий коронный маршал дает привратнику знак своим
жезлом; привратник отворяет двери.

Лев Сапега

Я протестую - пусть запишет канцлер -
Против всего, что несогласно с миром
Меж Польшей и московскою короной.

Входит Дмитрий, приближается на несколько шагов
к трону и, не снимая шапки, отдает по поклону королю,
сенаторам и выборным; ему отвечают наклонением головы.
Затем Дмитрий становится так, что ему видна
большая часть собрания и присутствующих на сейме и
он не обращен к королевскому трону спиной.

Архиепископ Гнезненский

Князь Дмитрий Иоаннович! Быть может,
Блеск сейма и величье короля
Тебе невольно связывают речь?
Так ведай, что дозволено сенатом
Тебе избрать поверенного: можешь
Его устами с сеймом объясниться.

Дмитрий

Отец архиепископ, я предстал
Искателем наследственного царства
И скипетра державного: не гоже
Смущаться мне перед народом вольным,
Перед его владыкой и сенатом.
Я никогда еще не лицезрел
Подобного высокого собранья,
И этот вид мне возвышает душу,
Но - не страшит. Чем послухи {1} достойней,
Тем мне желанней; а теперь я слово
Держу наисветлейшему собранью.

{1 Я не нашел приличнее забытого слова "послух" для передачи
современного понятия "свидетель". Оттенки обоих понятны. (Прим. пер.)}

Архиепископ Гнезненский

* . . . . . . . Речь Посполита
Благоволит тебя. . . . . . . .

Дмитрий

Король державный! И вельможный сонм
* Епископов и палатинов, папы
И выборные Речи Посполитой!
Дивлюсь и с несказанным изумленьем
Себя, приимца русского престола,
Наследника державы Иоанна,
На вашем сейме всенародном вижу.
Кровавою враждою оба царства,
Русь с Польшей, обменялися; о мире
И речь не шла, пока отец был жив.

И вот теперь благорешило небо,
Чтоб плоть от плоти и от крови кровь,
Сын Иоанна, с молоком всосавший
Наследственную старую вражду,
Чтоб я пред вами странником явился
И у врагов, в срединном граде Польши,
Отстаивал законные права!
Забудьте ж прежде, чем держать мне слово,
Забудьте быль былую благодушно:
Не осудите сына за отца
И кровною войной не упрекните.
Я, русский князь, - ограблен, угнетен, -
* Прошу защиты. Угнетенный вправе
* Искать сочувствия у благородных,
А есть ли справедливей что на свете,
Как храбрый, независимый народ?
Верховной властью древле облеченный,
Он сам свои деянья поверяет
И преклоняет ухо ко всему,
Что человечно.

Архиепископ Гнезненский

Князь! Ты перед нами
Предстал как сын законный Иоанна.
* Твоя осанка и слова согласны
С таким высокомерным притязаньем;
Но докажи нам подлинность твою
Неотвержимо - и надейся смело
На благородство Речи Посполитой:
Она встречалась с русскими на поле
И доказала, что способна быть
Честным врагом и вселюбезным другом,

Дмитрий

Иван Васильич был женат пять раз
И первую супругу взял из дома
Романовых. Царица родила
Царевича Феодора: наследник
И царь он был по смерти Иоанна.
Но у покойного был сын Димитрий
От брака с Марфой, из роду Нагих,
* Он был дитя, когда скончался царь.
Феодор Иоаннович - и телом
И духом слабый - передал кормило
Правления Борису Годунову,
Великому конюшему, и тот
Всем царствам русским правил самовластно!
Бездетному Феодору надежды
На сына и наследника престола
Царицы юной лоно не сулило.
А между тем правитель хитрый царства
Снискал любовь и преданность народа
И на венец возвел свой смелый взор.
Одной препоной был царевич-отрок,
Димитрий Иоаннович, взращенный
В удельном Угличе царицей Марфой.
Когда Бориса замыслы созрели,
Послал убийц он в Углич потаенно,
Чтоб умертвить царевича-младенца...
Глухою ночью в терему царицы
Вдруг вспыхнули отдельные покои,
Где с дядькою опочивал царевич.
Все сделалось добычею пожара,
А сам царевич без вести пропал:
И мать и все сочли его погибшим,
Оплакали безвременную смерть.

* Я говорю, что всей Москве известно.


Архиепископ Гнезненский

Мы слышали тогда же эти вести:
Все государства обошла молва,
Что в Угличе царевич средь пожара
Погиб, и так как смерть его, конечно,
Была желанна для царя Бориса,
Бориса в этой смерти обвинили.
Теперь, однакож, не о смерти речи:
Царевич жив. Ты уверяешь, будто
Он жив в твоей особе. Докажи,
Где основанье тождеству такому?
* Чем ты докажешь подлинность твою?
* Как спасся ты и чрез шестнадцать лет
* На свет вдруг объявился так нежданно?

Дмитрий

И года нет, как самого себя
* Обрел я, ибо жил доселе скрытно
И о своем рождении не ведал.
Едва себя запомню, был я служкой
За крепкой монастырскою оградой.
Ох, как тесна монашеская жизнь,
Когда душа запросит вольной воли
И в богатырских, юношеских жилах
Забьет ключом наследственная кровь!
Я сбросил ненавистный мне подрясник
И убежал потайно в вашу Польшу.
Здесь славный сандомирский воевода
Мне дал приют в своем вельможном замке
И честным званьем воина облек.

Архиепископ Гнезненский

Как? О себе ты сам еще не ведал,
Когда по свету слух ходил издавна,
Что был спасен от гибели царевич?
Борис, дрожа на отнятом престоле,
По всем границам утвердил заставы,
Чтобы следить за путниками зорко.
Как? До тебя слух этот не достигнул
И ты не выдавал себя нигде
За Дмитрия?

Дмитрий

Я рассказал, что знаю.
Коль слухи о моем существованье
* Ходили, - их посеял сам господь.
Себя не знал я. В доме палатина
Я прожил юность в сонме челядинцев

В молчании благоговейном; страстно
Я полюбил одну из дочерей
Хозяина, хоть взоров и не поднял
На высоту, запретную пришельцу.
Но вот что было: львовский кастеллан,
Жених моей красавицы, случайно
Узнал про страсть мою к его невесте
И оскорбил меня кичливой бранью
И даже руку поднял на меня...
Я взялся за оружие; безумный,
Он в бешенстве попался мне под саблю -
И пал... Но в смерти этой я невинен.

Мнишек

Да, так все было...

Дмитрий

Боже! Безыменный
И беглый чужеземец умертвил
Сановника, приятеля и зятя
Вельможного патрона своего!
Ни явная невинность, ни участье
Всей челяди, ни даже милосердье
Патрона не могли меня спасти:
Закон, к полякам милостивый, прямо
Меня, пришельца, осуждал на казнь.
И вот меня приговорили к смерти.
И я колени преклонил пред плахой
И шею под удар меча подставил.
(Умолкает и...)

* Но в этот миг вдруг у меня на шее
* Увидели из золота литого,
Каменьями осыпанный, наперсный
Купельный крест! У нас такой обычай,
Чтобы символ святого искупленья
Не скидывать с груди от колыбели.
В тот самый миг, как с жизнью расставаться
Пришлося мне, я этот крест купельный
Поднес к устам с благочестивой думой.
Заметили святую драгоценность
С немалым изумленьем; любопытство
Понудило мне узы разрешить
И допросить меня; но я не ведал,
С которых пор ношу святыню эту.
Тут были трое из детей боярских,
Бежавших от Бориса в Сандомир;
Они признали крест, по изумрудам
И аметистам, за наперсный крест
Царевича Димитрия: возложен,
По их словам, он был Мстиславским, князем,
При самом восприятье из купели
Царевича. Оглядывают ближе
Меня и замечают с изумленьем,
Что правая рука моя короче,
Чем левая: такая же примета
Была и у Димитрия случайно.
Допрашивают крепко. Я припомнил,
Что захватил с собою при побеге
Из монастырской келий псалтырь,
Что в псалтыре есть греческая надпись,
Начерчена игумном, а какая -
Не знаю по незнанью языка.
Псалтырь нашли и разобрали надпись.
Гласит: что брат Василий - Филарет
(Тогда мое монашеское имя),
Владетель псалтыря сего, - законный
Царевич Дмитрий, младший сын Ивана;
Что тайно спас младенца дьяк Андрей;
Что есть тому свидетельства: хранятся
В каких-то двух обителях и ныне.
Тогда бояре мне упали в ноги
И с полным убежденьем и сознаньем
Челом мне били как цареву сыну.
Так вдруг судьба из глубины несчастья
Меня к вершине счастья вознесла.

Архиепископ Гнезненский

. . . . . . . . . . . . . .

Дмитрий

Как будто с глаз ниспала чешуя!
Воспоминанья подняли завесу
Минувшего - и ясно в отдаленье,
Как купола в лучах зари вечерней,
Два образа передо мной мелькнули -
Две первых искры детского сознанья.
Я вижу, как бегу я темной ночью;
Взглянул назад - потемки словно спрыснул
Пылающими брызгами пожар.
Должно быть, давнее воспоминанье,
Затем что облики его погасли
В моей душе. Я смутно помню только
Вот этот страшный, неотступный образ.
Потом припомнил я еще как раз:
Один из слуг меня назвал во гневе
Царевичем. Я счел то за насмешку,
И на слова ударом я ответил.
Все это молнией вдруг пронеслось,
Уверенность слепительную дав,
Что я царевич, будто бы погибший.
Разрешена судьбы моей загадка:
Не по приметам, может быть обманным,
А по биенью собственного сердца
Я узнаю...
И уж скорей пролью ее по капле,
Чем...

Архиепископ Гнезненский

Но разве можем положиться мы
На надпись, найденную так случайно?
Кому должны мы верить? Беглецу?

Иль показанью беглецов таких же?
О благородный юноша, по речи
И по осанке видно - ты не лжец;
Но ведь и сам ты можешь быть обманут?
* Простительно такой игрой высокой
* Увлечься человеческому сердцу.
Что может быть словам твоим порукой?

Дмитрий

* Я пятьдесят свидетелей представлю
* Поляков, от рождения свободных,
От корня безукорного Пиастов:
Пусть подтвердят иль нет мои слова.
* Сидит здесь сандомирский воевода
* И кастеллан из Люблина с ним рядом,
* Они вам подтвердят мои слова.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Архиепископ Гнезненский

Так что ж еще, пресветлое собранье?
Свидетельством таких особ высоких
Разрешено сомнение. Давно
По свету слух прошел, что князь

Димитрий

Сын Иоанна, жив еще доселе.
* Сам царь Борис то страхом подтверждает.
* Вот юноша: летами и обличьем,
* Вплоть до случайностей игры природы,
* Он сходен с тем царевичем пропавшим,
* И духом благородным он достоин
* Высокого такого притязанья.
Судьба его чудесна несказанно:
Из кельи монастырской бедный служка
Является, и на груди его -
Тот самый крест бесценный, что царевич
* Носил, с которым он не расставался.
А рукопись смиренная монаха,
Без спору несомненная, гласит
* О царственном его происхожденье.
К тому же это ясное чело
И речь по правде - всякому порука:
С таким челом обман потайный в свете
Еще ни разу не посмел пройти,
Закидывая громкими словами...
Итак, я дальше возражать не смею
На притязанье юноши и имя, -
Даю ему как примас первый голос!

Архиепископ Львовский

Как примас голосую.

Несколько епископов

Мы как примас.

Несколько палатинов

И я!

Одовальский

И я!

Выборные
(поспешно друг за другом)

Мы все!

Сапега

Нет, паны-рада!
* Обдумайте и не спешите так!
* Ведь благородный сейм нельзя таи быстро
* Склонить к . . . . . . . . .

Одовальский

* Что думать тут! Все ясно.
Свидетельство и дело - налицо.
* Здесь не Москва: здесь горла не затянет
За слово правды деспота веревка!
Здесь истина чела не потупляет!
Надеюсь, что в собранье благородном
Здесь, в Кракове, на главном польском сейме,
* Ни одного нет царского холопа.

Дмитрий

* Благодарю светлейших...
За признанную истину! И если
Я подлинно тот самый, за кого
* Меня признали, то не потерпите,
Чтоб дерзостный и наглый похититель
Владел моим наследием законным
И государским скипетром моим
. . . . . . . . . . . . . . . .
Мои - права, а ваши - мощь и сила;
Такого нет ни царства, ни престола,
Где не было бы слова справедливость,
* У каждого на свете есть свое.
* Ведь только там, где справедливость правит,
* Своим наследьем пользуется каждый,
* Над каждым домом и над каждым троном
* Витает договор, как херувим.
* Но где . . . . . . . . . .
* Распоряжается чужим наследьем,
* Там государства потрясен устой.
* Недаром говорят, что справедливость -
* Над миром словно возведенный свод.
* В нем крепко слиты целое и часть,
* За частью рухнувшей всему упасть.
. . . . . . . . . . . . . . . . .

Дмитрий

Взгляни, король пресветлый Сигизмунд!
Пойми, что участь скорбная моя
Сродна с твоей; ведь ты и сам родился
В темнице, сам безропотно сносил
Судьбы несправедливые удары.
Твой первый взгляд на склеп тюремный брошен;
И из тюрьмы избавиться ты мог
Единым бегством - на престол наследный...
Достиг - а с ним достиг великодушья,
Так будь же и ко мне великодушен...
* Дозволь . . . . . . . . . . {1}
* И вы, мужи высокие сената,
Вы, преподобно-твердые столпы
Всей церкви христианской, палатины
И кастелланы! Вот удобный случай

* Народа два враждебных примирить.
* Вам будет слава, если сила Польши
* Законного царя даст московитам
* И если во враждебном вам соседе
Вы друга благородного найдете.
А вы, опора Речи Посполитой,
Вы, шляхтичи, скорей коней седлайте,
Влетайте в золотые ворота,
Что перед вами распахнуло счастье!
Я поделюсь всей вражьею добычей.
Москва богата. Царская казна
Несчетна: награжу друзей по-царски.
Кто въедет в Кремль за мной, так - вот клянусь! -
* Хотя б он был беднейший между вами,
Тот в бархате, в шелку, и в соболях,
И в жемчугах ходить по будням будет,
А серебром подкуй коня, кто хочет...

{1 Здесь должно следовать всеобщее одобрение сейма. (Прим. ред.)}

Сильное волнение между выборных от шляхты.

Корела {1}

. . . . . . . . . . . . . . . . .

{1 Казацкий гетман. Он заявляет, что приведет Дмитрию войска. (Прим.
род.)}

Одовальский

Ужели же казак у нас похитит
И славу и богатую добычу?
Мы в мире с Крымом, с турками, со шведом.
* От мира долгого теряем храбрость,
Давно покрылись ржавчиною сабли...
Пора!.. Гайда - на царские владенья!..
* Соседа благодарного получим,
* Умножим Польши силу и величье.

Многие шляхтичи

Война! Война с Москвою!

Другие

Решено!
По голосам решим!

Сапега
(встает)

Коронный маршал!
Вели молчать: хочу держать я слово.

Множество голосов

Война! Война с Москвой!

Сапега

Прошу я слова.
Вы, маршал, долг исполнить не хотите?

Коронный маршал

Вы видите, что это невозможно.

Сапега

Как? И коронный маршал также куплен?
На сейме, значит, больше нет свободы?
Бросайте жезл в знак общего молчанья:
Я требую, упорствую, хочу.

Коронный маршал бросает свой жезл на средину зала;
шум стихает.

* Что замышляете? Иль мы не в мире
* Сейчас находимся с царем московским?
* Не я ли как посланник королевский
* На двадцать лет с ним заключил союз?
Я поднял руку правую к соборам
* И поклялся торжественно на Кремль.
Царь слово держит. Но зачем же клятвы,
Зачем же и святые договоры,
Коль можно их нарушить сеймом сразу?

Дмитрий

Князь Лев Сапега! Вы нам говорите,
Что мир с царем московским заключали?
Неправда: царь московский - это я.
Во мне Москвы величие; за мною
* Наследная держава Иоанна.
Когда с Россией Польша хочет мира,

Пусть заключит его с царем законным.

Одовальский

И нам-то что за дело? Мы тогда
Хотели так - теперь хотим другого.
* Иль мы...

Сапега

А! Вот куда зашло! И не найдется
Здесь никого, кто б стал теперь за правду?
Так стану я, так я сорву личину
И обнаружу истину. Как? Примас,
Ты можешь так сочувствовать усердно
Налетной, недоказанной молве?
Иль можешь так искусно притворяться?...
Как? Польские сенаторы доступны А.
Для первой сплетни? Как?... И ты, короле
Так слабодушен, что поверил сплетне?
Да разве вы не ведали доселе,
Что были вы игрушкою в руках
У воеводы хитрого, что он-то
И выдумал вам русского царя,
Такого честолюбца, самозванца,
* Что загодя Москву распродает?
Напоминать об этом вам, помимо
Всех клятвенно скрепленных договоров,
Не нужно, а скажу, что воевода
Дочь младшую ему же, самозванцу,
Помолвил. Будто в Речи Посполитой

Все слепы так, что разглядеть не могут,
Где омут? Но зачем же нам вдаваться
В опасности, в случайности войны
На пользу воеводы Сандомира
И быть ступенькой для его Марины,
Чтоб легче ей взойти на русский трон?
* Всех подкупает он и покупает,
* И сеймом хочет он распоряжаться.
* Сторонников его здесь большинство
* И в этом зале, но ему все мало,
* Что через них он сеймом руководит!
* Три тысячи сюда привел он сабель,
* Наемниками Краков весь заполнил.
Сторонники его и здесь, в палате,
Свободный голос заглушить хотят
* Своими покупными голосами.
Но страх душе правдивой не причастен,
* Покуда кровь моя струится в жилах,
* Я за свободу слова постою.

* Тот, кто разумен, перейдет ко мне.
* Пока я жив, не допущу решенья,
* Противного и разуму и праву.
* Я заключил с Москвою мир, и я
* Не допущу сейчас его нарушить.

Одовальский

Не слушайте его! По голосам!

Епископы Краковский и Виленский встают и становятся
на сторону Одовальского, чтобы отбирать голоса.

Многие

Война, война с Москвою!

Архиепископ Гнезенский
(Сапеге)

Пан, сдавайся!

* Ты видишь, большинство против тебя.
* Не вызывай злосчастного раскола!

Коронный канцлер
(сходит со ступенек трона и говорит Сапеге)

* Король вас очень просит уступить,
* Пан воевода, и не рушить сейма.

Пристав
(на ухо Одовальскому)

Вас просят: стойте смело на своем,
* На этом вас поддержит целый Краков.

Коронный маршал
(Сапеге)

Решенье обще: лучше согласитесь
* И уступите воле большинства.

Краковский епископ
(отобрав с одной стороны голоса)

Направо - все согласны.

Сапега

Пусть согласны,
А все-таки и всем скажу я: нет!
Я сейм по праву распускаю. Veto! {1}
{1 По-латыни - запрещаю. (Прим. пер.)}
* Кричите, как хотите! Отменяю
* Все, что вы! здесь решили!

Общее смятение. Король встает с трона. Перила раздвигаются. Шум. Выборные обнажили сабли и сверкают ими справа и слева перед Салегой. Епископы с обеих сторон прикрывают его своими столами.

* Что большинство? Бессмыслица одна.
* Ведь разум - достояние немногих.
* Что значит целое для неимущих?
* Иль есть у нищего свобода, выбор?
* Он служит богачу, который кормит
И обувает за продажный голос.
Не счет, а вес быть должен голосам:
То государство рано или поздно
* Обрушится, где большинство царит,
А неразумье дело разрешает.

Одовальский

* Не слушайте предателя!

Выборные

Долой его! Рубите на куски!

Архиепископ Гнезненский
(вырывает из руки своего капеллана крест и
становится между спорщиками)

Мир!.. Уступи, Сапега благородный!
* Ужели сейм наш будет окровавлен?
(Епископам.)
Скорей его отсюда! Потихоньку.
В дверь боковую. Защитите грудью,
Чтобы толпа в куски не растерзала...

Сапега, все еще грозящий очами, насильно уводится епископами. Архиепископы
Гнезненский и Львовский сдерживают в это время наседающих выборных о шляхты.
При общем шуме и звоне сабель палата пустеет; остаются только Дмитрий, Мнишек, Одовальский и казачий гетман.

Одовальский

Мы промахнулись. Только не отсюда
* Вы ждите помощи: пусть даже Польша
С Москвою в мире, справимся мы сами.

Корела

И кто б подумал, чтобы он один
На целый сейм так дерзко поднял голос?

Мнишек

* Король!

Входит король Сигизмунд, за ним коронные канцлер, маршал и несколько
епископов.

Король
(Дмитрию)

Позвольте вас обнять, царевич.
Вы признаны всей Речью Посполитой,
Но наше сердце вас признало прежде.
Мы тронуты до глубины души
* Судьбою вашей, как все короли.

Дмитрий

* Я все забыл, что я перестрадал,
И на груди у вас я возрождаюсь.

Король

Я много слов не трачу, но спрошу вас:
Как властвовать возможно королю,
* Когда беднее он своих вассалов?
Вы видели теперь пример плачевный.
Но худо не подумайте о Польше:
Случайно государственный корабль
Был потрясен грозою мимолетной.

Мнишек

А смелый кормчий и под шумом бури
Направит судно в пристань безопасно.

Король

Сейм надвое распался. Я не властен,
Коль и хотел бы, мир с царем нарушить.
Но сильные друзья у вас... Поляки

Могли б и на свой страх вооружиться,
И казаки могли бы попытать
Удачи: те, да и другие вольны.

Мнншек

Весь рокош под оружьем, государь.
Коль вашему величеству угодно,
Поток мятежный можете отвесть
Вы на другое русло - на Москву.

Король

Царевич, вам сильнейшее оружье
Даст Русь: щитом вам будет грудь народа.
Русь победима разве только Русью.
Как нынче говорили перед сеймом,
Так точно говорите и в Кремле!
Все вашим сердцем доблестным пленятся,
И властвовать вы будете, конечно.

* Чужим оружьем трона не добудешь,
* Насильственно правителя народу
* Не навязать, коль он его не хочет.
Я в Швеции наследником природным
Вступил когда-то на престол законно,
Но потерял отцовское наследье,
Затем что мне противился народ.

Входит Марина.

Мнишек

Всепресветлейший, вот у ног твоих
* Дочь младшая моя, Марина, с просьбой.
Ей руку вместе с сердцем предлагает
Царевич... Ты - одна у нас опора:
Твоей руке единой подобает
Ввести к нам в дом достойного супруга.

Марина опускается на колени перед королем.

Король

* Согласен, мой кузен! Готов я даже
Быть у царевича отцом на свадьбе.
(Дмитрию, влагая руку Марины в его руку,)
Я лучший фант теперь вам вынимаю:
Богиню счастья, только бы дожить,
Пока чета прелестная такая
Воссядет на достойном ей престоле!

Марина

* Я, государь,
Всегда твоей остануся рабой.

Король

Царица, встаньте! Здесь вы не у места -
* Здесь места нет для царской нареченной
И дочери такого воеводы.
У нас он - первый, и хоть вы моложе
Сестер, однакож ум ваш и любезность
На высоту должны вас возвести.

Дмитрий

Король, из рук передаю я в руки,
Как государь такому ж государю,
Вот эту клятву: принимаю руку
Девицы Мнишек как залог на счастье!
Клянусь, взойдя на отческий престол,
Взвести ее торжественно туда же,
Как подобает, истою царицей!
На утро после свадьбы ей даю
Как брачный дар и Псков и Новый Город.,
Всю пригородь их, волости, концы,
И села, и поселки, и угодья -
* Как собственность на вечное владенье -
И грамоту пишу в Кремле московском!
* А воеводе, что теперь сбирает
По шляхте ополченье, предлагаю
Мильон дукатов польского чекана!
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Помог бы мне господь и все святые,
А клятву я сдержу ненарушимо!

Король

Вы сдержите: нельзя вам позабыть,
Чем одолжил вас польский воевода.
Тот, кто свое заведомое благо,
Кто дщерь свою любимую, бросает,
Как упованье лучшее, на жребий, -
Такого друга надобно ценить!
И, если посчастливится, вам должно
Припомнить все престольные ступени.
С одеждою вы сердца на сменяйте
И не забудьте, что нашлись вы в Польше,
Что Польша вас вторично породила.

Дмитрий

Я вырос ведь в бездолье и узнал,
Что только узы чувства и приязни
Людей взаимно меж собой связуют.

Король

Но вы теперь вступаете на царство,
Где нравы и обычаи не схожи
С такой землей свободною, как Польша.
Здесь сам король, хотя из первых первый
По блеску, должен часто уступать
* И угождать Могущественной знати.
* Там власть отцовская ненарушима,
* Рабы страдающие там покорны,
* И государь самодержавно правит.

Дмитрий

Я здесь свободу сладкую вкусил -
* Пересадить ее хочу в отчизну,
* Хочу свободных сделать из рабов,
* Я над рабами не хочу царить.

Король

* Не торопитесь! Время нужно выждать!
Послушайте, царевич, три совета
И следуйте им верно: предлагает
Вам их старик, а в старческом совете
Для юноши всегда таится польза.

Дмитрий

О, научите, доблестный король!
Вы почтены, вы избраны народом
Свободным: как достигнуть мне того же?

Король

Вы на Руси явились из чужбины,
Явились вы под вражеским оружьем -
Сумейте ж, чтоб про это позабыли,
Чтоб вас признали родичем Москвы,
И местные обычаи уважьте.
Блюдите слово, данное полякам...
На новом троне нужен старый друг,
Иначе та же самая рука,
Что вознесла, и ниспровергнуть может,
Но помните, что подражать не надо:
Обычай чуждый для страны не впрок...
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Что ни начнете, - чтите мать свою,
Ведь вы ее найдете?

Дмитрий

Государь!

Король

Как сын вы чтить ее должны сыновне -
Почтите же - меж вами и народом
Да будет ваша мать священной связью.
Конечно, нет законов для царей,
Но для людей законы естества
Не только есть, а боязливо чтимы.
Для вашего народа нет святее
Залога доказательства и права,
Как детская - сыновняя любовь.
* Я умолкаю. Ведь препон немало
* Преодолеть придется, чтоб достигнуть
До золотого вашего руна.
Вам предстоит нелегкая победа!
Силен и чтим престол царя Бориса,
Не с неженкой вступаете вы в спор.
* Кто по заслугам получил престол,
* Того нескоро сбросит ветр молвы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
* Ему деянья заменяют предков.
* Прощайте . . . . . . . . . .
Я вас вверяю вашему же счастью.
Оно два раза вас спасло от смерти -
Спасло каким-то непонятным чудом, -
Оно же вас и увенчать должно.

Марина. Одовальский.

Одовальский

[Ну, панна, я исполнил порученье;
Жду, чтобы ты усердно похвалила.

Марина

Наедине с тобою, Одовальский,
Поговорить хочу о деле важном,
Но втайне от царевича. Пусть он
Внушению божественному внемлет!
Коль верит он в себя, весь мир поверит.
Пускай его объемлет темнота,
Что матерью великих дел бывает.
Мы _действовать_ должны и _ясно_ видеть.
Он имя нам дает и вдохновенье,
Мы думаем и мыслим за него,
И если обеспечим мы успех
Искусством умным, то пускай он мнит,
Что это все ему ниспало с неба.

Одовальский

Повелевай! Живу твоею службой.
Тебе я отдаю и жизнь и кровь.
Какое дело мне до московитов?
Лишь за тебя и за твое величье
Готов я жизнь и кровь свою отдать.
Я не могу тобою обладать.
Вассал я без поместий,
Желаний не могу к тебе возвысить,
Но добиваюсь милости твоей.
Моя мечта - тебя великой сделать.
Пускай тогда другой тобой владеет,
Моей ты будешь, делом рук моих.

Марина

Я на тебя всем сердцем полагаюсь.
Я знаю, ты отличный исполнитель.
Король не верит. Вижу я насквозь -
Игра с Сапегой тайная, и только.
Хотя ему, конечно, по душе,
Что мой отец, кого он так боится,
Ослабнуть может в этом предприятье
И что союз вельмож, ему враждебный,
В походе чужеземном разрядится.
Нейтральным хочет он в борьбе остаться,
Ведь счастье переменчиво. Коль наша
Победа будет, то Москва ослабнет.
Нас победят - ему тем легче будет
Согнуть всю Польшу под свое ярмо.
Мы стоим одни.
Он - за себя, а мы - за дело наше.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ты в Киев войско приведешь. Присягу
Пускай дадут царевичу и мне.
Мне, слышишь?

Одовальский

Тебе! Ведь за тебя идем сражаться,
К тебе на службу всех их нанимаю.

Марина

Мне мало рук - нужны мне и глаза.

Одовальский

Что, королева?

Марина

Ведь с тобой царевич.
Ты неотлучно охраняй его,
О каждом шаге мне давай отчет,
О всех, кто с ним,
О том, что замышляют, сообщай.

Одовальский

Доверься мне!

Марина

Глаз не спускай с него!
Защитник будь ему и сторож тайный.
Веди его к победе так, чтоб он
Всегда нуждался в нас! Меня ты понял?

Одовальский

Поверь мне, он без нас не обойдется.

Марина

Неблагодарны все. Себя царем
Почувствует и сбросит наши путы.
Благодеянье станет тяжким злом,
Когда должны его мы оплатить.
Русь ненавидит Польшу, что понятно,
Нельзя связать надолго их сердца.
Несчастье, счастье, только б поскорей!
Ждать буду в Киеве твоих послов.
Их раскидай столбами верстовыми,
По всем дорогам шли их ежечасно,
Хотя бы этим обезлюдил войско.

Входит толпа шляхтичей.

Шляхтичи

Ты слышала, патронесса? Хорошо мы поработали?
Кого нам рубить? Повелевай нашими
руками и саблями!

Марина

Кто выступит со мной в поход?

Шляхтичи

Все! Все!

Марина

Пункт сборный в Киеве. Туда с отцом
Моим две тысячи прибудет сабель,
И с деверем две тысячи. Да с Дону
Мы помощь ожидаем от казаков,
Которые в низовьях там живут.

Шляхтичи

Дай денег, патронесса!
Нас выручи, и мы пойдем в поход!
Сейм бесконечный нас извел совсем,
Засели крепко мы.

Другие

Дай денег, патронесса, и тогда
Тебя поставим русскою царицей.

Марина

Епископ каменецкий, он же кульмский,
Даст денег под залог земли и душ.
Крестьян своих продайте, заложите,
Всё - в деньги, на оружье и коней.
Война - хозяин лучший и добудет
Железом золото. Убытки в Польше
Москва оплатит вдесятеро вам.

Роколь

Еще две сотни там сидят в корчме.
Им покажись и выпей с ними кубок
За их здоровье. Там ведь все твои.

Марина

Жди, ты сейчас меня туда проводишь.

Все

Ты будешь царицей, или мы сложим головы! -

Другие

Ты нас одела заново, обула.
Тебе послужим мы своею кровью.

Входят Опалинский, Замойский и другие шляхтичи.

Опалинский

Мы все пойдем с тобой! Все! Ни один
Здесь не останется.

Замойский

Мы все желаем
Добычею московской поживиться.

Оссолинский

Возьми нас, патронесса! Мы тебя
Царицей русской сделаем.

Марина

А это что за люди? Сброд какой-то.

Оссолинский

Мы конюхи у старосты...

Замойский

Я повар виленского кастеллана.

Опалинский

Я кучером служу.

Вельский

Верчу я вертел.


Марина

Фи, Одовальский, что это за люди!

Одовальский

А все же шляхтичи! И если ты
Возьмешь на службу их, сражаться будут.

Один

Не презирай нас. Мы хоть и бедны,
Но все же шляхтичи и пясты родом.

Конюхи

Мы - пясты и свободные поляки!
Не смешивай нас с низким мужичьем!
Имеем мы сословные права.

Одовальский

Поэтому их на коврах секут {1}.

{1 "Шляхтич может содержать шляхтичей на службе и пороть их за
проступки, но только на ковре". (Заметка Шиллера из Коннора.)}

Один

Не презирай, душой мы благородны.

Одовальский

Найми их и обуй, дай им коней,
И драться будут так же, как и все.

Марина

Идите!
И покажитесь мне, людьми одевшись.
Дворецкий мой сейчас вам выдаст платье.

Шляхтичи

Заботливость какая! Ты все видишь,
Ты рождена, чтоб королевой быть.

Марина

Я это знаю и хочу стать ею.

Оссолинский

На иноходца белого садись,
Вооружись и, как вторая Ванда,
Веди к победе храбрые войска.

Марина

Воодушевлю я вас, война ведь не для женщин.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Клянитесь в верности.

Все

Мы клянемся!
(Обнажают сабли.)

Один

Vivat Marina!

Другие

Russiae regina!]

Мнишек. Марина.

Марина

Зачем, отец, так хмурен, если счастье
Наш каждый шаг улыбкою встречает
И все для нас берутся за оружье?

Мнишек

Вот потому. Ведь все у нас на ставку
Поставлено, и это ополченье
Изводит силы твоего отца!
Есть у меня причины хмурым быть.
Обманчивы и счастье и успех.
Страшусь, что нас постигнет неудача.

Марина

Но почему . . . . . . . . . .

Мнишек

О сумасбродка-девушка, куда
Меня ты завлекла! Отец я слабый,
Что не противился твоим стремленьям.
По короле я первый воевода
И всех богаче. Если б мы тогда
Не заключили договор - ничто бы
Покоя не нарушило; но ты
Рвалась душой повыше: скромный жребий
Твоих сестер тебе был не под стать;
Стремилась ты всечасно к высшей цели,
Тянула руку к царскому венцу;
А я, родитель слабый, я для милой,
Для дочери, готов был заблуждаться,
И позволял себя вполне дурачить,
И случаю свою доверил совесть!

Марина

Как? Ты, отец, раскаялся? Но в чем?
Не в доброте ль? Тот капли не услышит,
Над кем неслышно пролилась река.

Мнишек

Однако сестры счастливы покуда,
Хотя не коронованы.
. . . . . . . . . . . . . . . .

Марина

Разве это счастье,
Когда из дома моего отца
И воеводы я перевожусь
В дом мужа моего и палатина?
Что нового кому в таком обмене?
Как для меня должно быть это завтра
Приятней, чем сегодня? Как и чем?
Одно и то же, все одно и то же!
Нет ни стремленья, даже ни надежды!
Но мне - одно: любовь или величье,
А все другое - ровно ничего.

Мнишек

. . . . . . . . . . . . . . . .

Марина

Развеселись, мой дорогой родитель!
Что нам . . . . . . . . . . . .
Доверимся несущему потоку!
Не думай ты о жертве принесенной -
А о давно намеченной уж цели;
Подумай ты, что дочь свою увидишь
* Царицей, в облаченье на престоле
* Московском, где твои воссядут внуки!

Мнишек

Я только ведь и думаю о том,
Как я тебя, дитя мое родное,
В венце увижу царском. Так ты хочешь,
А я тебе не смею отказать!

Марина

Еще есть просьба, милый мой родитель!

Мнишек

* Какая, дочь моя?

Марина

Иль в Сандомире
Я схимницей все буду изнывать?
* За Днепр теперь мой жребий переброшен -
* И от него я отстаю далеко,
И тяжело сносить его - нет силы!
Ты знаешь сам, что ожиданье - пытка
И что его измерить можно только
Тоскливыми биениями сердца.

Мнишек

* Что хочешь ты? Что требуешь?

Марина

Пусти меня ты в Киев за удачей!
Я буду черпать новости вседневно
Там, на границе наших царств обоих,
* Скорей узнаю каждое событье,
* У ветра там могу я их подслушать.
* Могу днепровские увидеть волны,
* Текущие туда из-под Смоленска...
* Там...

Мнишек

* Ты так взволнована! О, успокойся!

Марина

Ты сам вовлек меня во все.

Мнишек

Нет! Ты,
Ты вовлекла меня - твоя и воля!

Марина

* Когда царицей московской стану,
* То Киев, будет _нашею_ границей.
* И в Киеве тогда ты будешь править,
* И многое исполнится.

Мнишек

Ты грезишь!
Тебе уже сама Москва тесна:
Ты польские владенья отбираешь?

Марина

* Киев...
* Там княжили варяжские князья.
Я летопись старинную читала -
Оторван он от русского княженья,
* Короне прежней я его верну.

Мнишек

Тс! Тс! Не говори при воеводе.

Слышны трубы.

* Они уж выступают . . . . . .

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ПЕРВАЯ СЦЕНА

Православный монастырь в пустынной зимней местности у Белого озера.
По сцене переходит длинный ряд монахинь в черных рясах и покрывалах. На них смотрит Марфа из-под белого покрывала; она уединенно склонилась над надгробным камнем. Ольга выходит из ряда, минуту смотрит на Марфу и подходит к ней.

Ольга

Весна идет и зиму разбудила,
А у тебя к ней сердце не лежит.
Ведь вот и солнце... да и ночь короче;
Лед ломится по речкам и оврагам,
И сани - уж не сани - челноки,
И птицы перелетные вон тянут...
Земля вздохнула; обновленный воздух
Всех выманил на монастырский двор
Из душных келий; только ты одна
Печальна, общей радости не делишь.

Марфа

Оставь меня, не покидай сестер!
Кому есть радость в свете - есть надежда!
Мне ничего не принесет весна:
Все прошлое, как тень, идет за мною.

Ольга

Неужели ты век не перестанешь
Оплакивать потерянного сына
И прежнее величие? Ведь время
* Бальзам на раны сердца проливает.
* Иль только над тобой оно бессильно?
Была ты царства мощного царицей
И матерью цветущего младенца;
Он был случайно у тебя похищен;
Ты скрылася в стенах монастыря,
Здесь, на пределе всякой жизни... Что ж!
Шестнадцать лет с поры той миновало,
Шестнадцать раз юнел господний мир
И изменялся - ты не изменилась:
Ты холодна, как памятник надгробный,
Обсаженный цветами юной жизни!
Похожа ты на неподвижный облик,
Изваянный художником из камня
И навсегда одним запечатленный.

Марфа

Да, годы всю меня окаменили
На память о судьбе моей ужасной!
Я не могу ни сдвинуться с былого,
Ни позабыть того, что было прежде.


То сердце слабо, ежели уж время
Ему способно раны заживить
И заменить, что век незаменимо.
Моей печали подкупить нельзя:
Как свод небесный путника повсюду
Сопровождает, так и скорбь меня.
Она меня объяла, словно море,
И не иссякнет никогда от слез.

Ольга

А! Посмотри: вон там столпились сестры
Вокруг мальчишки-рыбака. Он вести
Принес нам из далекой стороны,
Где есть жилье и люди. Посмотри же -
Теперь отлив, и улицы свободны.
Ужель тебя не тянет любопытство?
Мы все здесь словно умерли для света,
Но слушаем о нем еще охотно.
Пойдем на берег: там с тобой мы можем
* Прибоем волн спокойно любоваться.

Монахини подходят с мальчиком-рыбаком.

Ксения и Елена

Скажи, скажи, что нового?

Алексия

Что в мире?

Рыбак

Дозвольте, сестры, дух перевести.

Ксения

Война иль мир?

Алексия

Кто властвует над миром?

Рыбак

Пришел корабль в Архангельск ото льдов,
* От полюса, где мир весь замерзает.

Ольга

А как зашел он в Ледяное море?

Рыбак

То английский купеческий корабль.
К Архангельску он первый раз заходит.

Алексия

Ой! Люди где не будут из наживы!

Ксения

Теперь от мира никуда не скрыться.

Рыбак

Да это новость малая, а вот что:
Молва другая по свету прошла...

Алексия

Что? Что?

Ольга

Скажи, пожалуйста, скорее.

Рыбак



На свете появились чудеса:
* И мертвецы, встают и оживают.

Ольга

Как так?

Рыбак

А вот как: Дмитрий-то царевич
(Тужили лет шестнадцать, говорят,
* По нем по мертвом) - он теперь воскрес
И в Польше объявился.

Ольга

Жив царевич?

Марфа
(подходит)

Мой сын!

Ольга

Скрепися! Сердце удержи,
Пока все сестры не слыхали вести.

Алексия

Царевич Дмитрий!.. Да его убили:
Он в Угличе погиб среди пожара.

Рыбак

Вишь от огня и полымя он спасся;
* Его укрыли, приютив, монахи;
В монастыре подрос и появился,
Как, значит, время самое пришло.

Ольга
(Марфе)

Царица! Ты дрожишь и побледнела.

Марфа

Я знаю, знаю: это только греза!
Но так еще малейшая надежда
И страх меня тревожат, что невольно
Трепещет сердце.

Ольга

Отчего же греза?
Послушай... Даром не идет молва.

Рыбак

Как даром! Да ведь дело-то какое:
На нас Литва поднялася, поляки.
Царевич в град престольный свой грядет!

Марфа дрожит всем телом и должна опереться на
Ольгу и Алексию.

Кceния

Да говори ж ты, говори, что знаешь!

Алексия

Да ты скажи, откуда эти вести?

Рыбак

Я разве лгу? Ведь грамота царева
Давно пришла, и нам читал посадник
На городу, на сходке вечевой,
А писано, что, слышите, обманщик,
И нам тому обману бы не верить!
А мы-то верим. Коль была б неправда,
Так... Что уж тут!.. Царевич не солжет.

Марфа



Так оттого мне сердце защемило?
Ужель оно так слушается мира,
Что слух пустой его тревожить может?
Шестнадцать лет оплакиваю сына -
И верю сразу, что он жив еще.

Ольга

Шестнадцать лет ты плакала по мертвом,
А никогда и трупа не видала.
Молвы ничто не может опровергнуть,
И кто же может предсказать судьбу
* Народов и царей? Открой же сердце
Для упованья: неисповедимы...
Предела всемогущему ведь нет!

Марфа

Ужели взор приходится на то
Мне обратить, что так давно уж было?
. . . . . . . . .не в могиле?
На мертвых я тогда не уповала.
Не говори, сестра, мне ничего!
Не раздражай виденьем ложным сердце!
Не допусти вторично потерять
Возлюбленного сына. Нет покоя
И мира нет в душе моей давно!..
Ох, и слова-то даже я забыла.
С тех самых пор, как сына потеряла,
Не знаю я, жива иль умерла?
Отчаянье безмерное!

Слышен удар колокола. Входит сестра-привратница.

Ольга

* Зачем сзывает колокол, сестра?

Привратница

У монастырских врат архиепископ
Желает быть допущен от царя.



Ольга

Архиепископ! Сам архиепископ...
За чудом чудо!

Ксения

Поскорее все
Навстречу!..

Монахини отправляются к воротам; при входе архиепископа
опускаются пред ним на колени; он их осеняет православным крестом.

Иов

Мир обители во имя
Отца и сына и святого духа.

Ольга

Владыко, паству допусти к руке
Святительской...

Иов

Где инокиня Марфа?

Ольга

Владыко, здесь, твоих ждет повелений!

Все инокини удаляются.

Иов и Марфа.

Иов

Сам государь послать меня изволил,
* Тебя он вспомнил . . . . . . . .
Зане: как солнце лучезарным оком
Вселенную повсюду освещает,
Так государь своим всезрящим взглядом
Все освещает царство, ибо свыше
Печалует о всем и обо всех.

Марфа

* Я знаю, как рука его разит.


Иов



* Величье духа твоего он знает.
Разгневан он правдиво, как и ты,
Тебе же нанесенною обидой...

Марфа

Иов

* Обманщик некий появился в Польше,
* Расстрига, свой нарушивший обет,
Он божье имя призывает всуе
От имени младенца твоего,
Представшего перед престол господний;
И сыном Иоанновым дерзает
Сей скоморох народно величаться!
Миро-изменник, польский воевода,
Ведет на Русь из Польши самозванца
Во всеоружье, верные сердца
К предательству и мятежу склоняя
. . . . . . . . . . . . . . . .
* Меня сам царь в отеческой заботе
Послал к тебе... Душевно поминая
Покойного младенца, ты не можешь
Дозволить потревожить прах и имя
Во гробе опочиющего сына;
Ты не должна позволить проходимцу
Права у непорочного похитить.
Но объяви всегласно, что скитальца
Не признаешь за собственное чадо,
Что этой подлой крови не могло
Быть у тебя под сердцем благородным.
Царь ждет, что ты, конечно, отречешься
От выдумки позорной, наказуя
Ее правдиво заслуженным гневом.

Марфа
(в продолжение всей речи силится сдержать
душевное волнение)

Владыко, что я слышу!.. Невозможно!
Какой же признак, повод, да и довод,
Чтоб кто-нибудь обманщику поверил?

Иов

Со Иоанном сходство, письмена
И крест святой - вот чем обманщик этот
К себе привлек немало легковерных.

Марфа

Какой же крест?.. Поведай мне, владыко!

Иов

Крест золотой... в нем девять изумрудин...


И говорят, что князь Иван Мстиславский
Как восприемник им благословил.

Марфа

Владыко, как? И крест он этот знает?
(Подавляет сердечный порыв.)
А объяснил обманщик, как он спасся?

Иов

Да говорит, что был спасен он дьяком
От смерти и полночного пожара,
Что был в Смоленск потайно увезен.

Марфа

Да где же пребывал-то он доселе?
Где, говорит, доселе он скрывался?

Иов

Он вырос в Чудовом монастыре,
Не ведая и сам-то - кто такой?
Бежал оттуда он в Литву и в Польшу,
Где раз, при сандомирском воеводе,
Узнав свое происхожденье...

Марфа

Будто
Такой побасенкою он нашел
Таких друзей, что крови не жалеют?

Иов

Царица, ведь лукавы все поляки:
Завистливо на нашу землю смотрят
. . . . . . . . . . . . . . . .
Войну в пределах русских запалить.

Марфа

Да есть ли легковерные в Москве?

Иов

* Сердца народов ведь непостоянны
* И перемены жаждут, ожидают
* От новой власти выгод для себя.
* И дерзостная ложь их увлекает,
* Чудесное ж у них находит веру.
* Поэтому желает государь,
* Чтоб ты рассеяла обман народный.
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
Твоим он сыном дерзостно назвался
Твое смущенье радует меня:
Я вижу - скоморошество его
До глубины души тебя волнует,
И гнев тебе ланиты зарумянил.

Марфа

Но где, скажи мне, где тот дерзновенный,
Что имя сына нашего присвоил?

Иов

Из Киева идет он под Чернигов;
За ним толпа вооруженных ляхов
И целый хвост казаков, прямо с Дону.

Марфа

Благодарю тебя я, всемогущий,
Что мне даешь спасение и мщенье.

Иов

Да что с тобой? Как разуметь велишь?

Марфа

О господи, веди его к победе!
Архангелы, крылами осеняйте
Его хоругвь!

Иов

Как? И тебя обманщик...

Марфа

Мне сын он! Я по признакам всем знаю -
И признаю... Хоть по боязни царской...
Он, самый он! Он жив! Он недалеко!
Долой, тиран, с престола! Трепещи!
Вконец не сгибла Рюрикова отрасль,
И царь грядет, наследный царь грядет
Спросить у верноподданных отчета.

Иов

Безумная, слова свои обдумай!

Марфа

Вот, наконец, зарделся день отмщенья:
На божий свет выводит из могилы
Невинность угнетенную господь!
Сам Годунов, смертельный враг мой, должен
У ног моих пощады вымолять:


Услышаны горячие молитвы!

Иов

Ужели месть слепит тебя настолько?

Марфа

А не настолько страх слепит царя,
Что он себе спасенья ожидает
От женщины, которую обидел?
* Что подослал тебя . . . . . .
* Улещивать . . . . . . . . .
Мне отрекаться надобно от сына,
Что из могилы вызвало мне чудо?
И отрекаться для чего? В угоду
Всеродного убийцы моего?
Мне избегать господнего спасенья
От материнских скорбей и печалей,
Ниспосланного свыше наконец?

Иов

. . . . . . . . . . . . . . . .

Марфа

Не убеждай, а выслушай меня!
Не выслушав, ты не уйдешь, владыко!
Ох, наконец вздохнула грудь свободно,
Мне, наконец, пришлось излить всю желчь,
Под сердцем схороненную... Скажи,
Кто заживо зарыл меня в могилу,
Со всею силой свежею моей
И девственным волненьем юных персей?
Кто отнял сына милого от лона
Под нож убийцы? Не найдешь ты слов
Для передачи всех моих страданий,
Когда меня бессонница томила
* Ночами долгими при блеске звезд,
Когда платила я за каждый час
Тоскою и горючими слезами.
* Настал день и спасения и мести:
Мне мощь влагает в душу всемогущий!

Иов

* Не мнишь ли ты...

Марфа

Он у меня во власти: только слово,
Одно вот слово - и ему конец!
За ним-то он послал тебя, владыко!
Все на меня - и Русь и Польша - смотрят.
Признай теперь я сыном Иоанна
Царевича - ему удастся все;
А не признай - все словно в воду канет.
Вот почему кто и когда поверит,
Чтобы, как я, обиженная мать
От подлинного сына отреклася?
С убийцею семейным по согласью?..
Скажу другое слово - целый мир
Отступит от обманщика. Не правда ль?
Вот это слово вам теперь и нужно;
И услужить могу я Годунову!

Иов

* Нет, не царю - отечеству всему:
Ты от войны спасла бы государство
Правдивым словом. Ты сама, царица,
Не можешь в смерти сына твоего,
По совести и чести, сомневаться.

Марфа

Я плакала об нем шестнадцать лет,
А мертвым не видала; да и в смерти
Его затем лишь только убедилась,
Что все сказали... что мне было тяжко.
Теперь молве всеобщей, да и сердцу
Я верю, что мой сын не умирал.
В сомненье заблудившимся не должно
Переступать прямых путей господних.
Но если б я под сердцем не носила
Его, теперь под сердцем мщенье носит
Его же. Я того усыновляю,
Кого мне возродили небеса.

Иов

Несчастная! Ты с сильным не борися!
Его рука, ты знаешь, далека:
В обители достанет.

Марфа

Пусть убьет -
Мой голос ведь не то, что из темницы,
Из-за могилы будет слышен миром.
В ту и в другую он повергнуть может,
Да вот чего не может: приказать
Мне говорить со слов его, и даже
Не сможет он при хитрости своей.

Иов

Последнее твое, царица, слово?
Что ж мне сказать царю и государю?

Марфа

Пусть на небо надеется, коль смеет,
И на народ, коль может!

Иов

Помолчи,
Не завершай заране преступленья:
Ты беремя берешь себе на плечи,
Да беремя-то плечи к земи клонит.

Марфа
(одна)

Сын - несомненно!.. Дальние края
И дикие пустыни возмутились
И за него оружие подняли,
Поляк-вельможа, гордый палатин,
Решается отдать ему в супруги
Не дочь свою, а золото литое,
И я одна, я, мать, его отвергну?
И буду очевидицей немой,
Как вихорь общей радости и счастья
Всю Русь охватит в день венчальный сына?
Он сын мой - знаю, чувствую и верю!
Хочу поверить и берусь за якорь,
Ниспущенный мне с неба для спасенья.
Он! Он! Идет сюда вооруженный
Спасти меня и отомстить врагу!
Я слышу звуки громких труб и бубнов!
Сбирайтесь же от севера и юга,
Из всех степей, из вековых лесов
Все языки державному навстречу
По всем путям! Седлайте и коня,
Взнуздайте и оленя и верблюда!
Как волны моря, слейтесь отовсюду
Бесчисленно под царскую хоругвь!
О, для чего же здесь с тоской-печалью


Безмерной в заточении я гибну!
Ты, солнце вековечное, ты ходишь
Кругом земли - снеси мои желанья!
Ты, воздух необъятный и летучий,
Вей на него моим благословеньем.
Опричь молитв и скорби, ничего
Нет у меня. Из глубины душевной
Их окрыленно шлю я в выси неба,
Чтоб воинством помощным низошли
И к моему возлюбленному сыну!

ВТОРАЯ СЦЕНА

Пригорок, осененный деревьями.

Открывается вдали веселая окрестность, широкая река; кругом зеленые нивы; там и сям мелькают церковные купола нескольких городов; за сценой трубы и звуки военной музыки.

Появляются Одовальский и прочие военачальники; вслед за
ними Дмитрий.

Одовальский

Лес окружить всем войском, а покуда
Осмотрим мы окрестности с пригорка.

Некоторые уходят. Дмитрий выступает вперед.

Дмитрий
(осматриваясь кругом)

Эх! Что за вид!

Одовальский

Теперь ты пред собою
Свое же царство видишь, государь!
Русь!

Разин

На меже поставлен столб московский;
А польские владенья прекратились.

Дмитрий

Что ж это, Днепр?

Одовальский

Нет, государь, Десна:
Вот это - кремль в Чернигове белеет.
Все, что ты видишь здесь, - твоя земля.

Разин

А дальше - вон сверкают купола:
Сам Новгород то Северский.

Дмитрий

Красив он!
Что за поляны!

Одовальский

Государь, весна!
Беременна роскошной жатвой нива.

Дмитрий

И взглядом не окинешь весь простор.

Одовальский

По правде молвить, это ведь начаток
Руси. Идет она необозримо
К востоку и к востоку, а на север
* Предел ей там же, где пределы жизни.

Разин

Гляди, задумался наш государь.

Дмитрий

* И эти мирные поля я должен
* Опустошить ужасною войною!

Одовальский

Так, государь, и следует.

Дмитрий

Послушай,
Ведь ты поляк, а я москвич природный,
Ведь это все - все родина моя.
Прости меня, прости, земля родная!
Прости меня и ты, столб пограничный
* С наследственным родительским орлом!
Простите, что с оружием враждебным
Я в мирный храм насильственно вхожу,
Чтоб возвратить законное по праву
И достоянье отчее и имя!
Здесь властвовало тридцать поколений
Моих родоначальников-варягов;
Я - их последний отпрыск, от убийства
Спасенный божьим промыслом чудесно.

ТРЕТЬЯ СЦЕНА

Русское село. Церковный погост. Звучит набат.

Глеб, Илья и Тимошка выходят на сцену: за поясами у них топоры.

Глеб
(выходя из избы)

Куда народ?

Илья
(выходя из другой избы)

Да кто в набат ударил?

Тимошка

Соседушка, скорее все на сходку!

Входят Олег и Игорь; за ними толпа крестьян, баб и ребятишек с пожитками.

Олег

Спасайтесь все, кто может!

Глеб

Что стряслось?
Куда вы все, бабье и ребятежь?

Игорь

Беги скорей: под Муромом поляки.
И бьют и режут, кто ни попадется.

Олег

Беги, беги!.. Скорее!.. В город! В город!
А уж село со всех концов зажгли.
Все миром снялись - прямо в царский стан.

Тимошка

* Вон беженцы еще валят толпой.

С противоположной стороны выходят Ивашка и Петрушка,
за ними вооруженная толпа.

Ивашка

* Да здравствует царь, князь Димитрий!

Петрушка

* Идите с нами!

Глеб

Как? Куда?

Илья

Куда идете?

Тимошка

Кто такие?

Ивашка

. . . . . . . . . . . . . . . .

Тимошка

Да что ж такое? Все село бежит
От поляков, а ты вот так и лезешь
Под лапу им? Иль ворог-то - не ворог?

Петрушка

Какой он ворог?.. Он наш друг, а хочет
Свое наследье отобрать, по правде.
[Вон идет посадник.

Посадник
(выходит со свитком)

То злое дело соседей и советчиков,
Избави нас, господь, от смуты! Просвети нас!

Народ

Что стряслось, посадник?

Посадник



Посланье от царевича пришло,
Находится сейчас он в польском войске,
Он в нем...
Что делать нам?

Народ

Прочти посланье! Пусть читает!

Другие

Послание прочти!

Посадник

Так слушайте!

"Мы, Димитрий Иванович, божиею милостью царевич всея Руси, князь Угличский, Дмитровский и прочих княжений, прирожденный государь и наследник всей русской державы, всем царский наш поклон".

Глеб

То полный титул нашего царя.

Посадник

"Царь Иван Васильевич преславной памяти...
Его детям верой и правдой служить.
Мы - истинный кровный царский сын,
На жизнь коего посягнул Борис Годунов,
Но промысел господний спас нас.
Теперь мы идем занять наследный трон
С мечом в одной руке, с масличной ветвью в другой,
Неся милость верным, погибель супостатам.
Напоминаем о присяге вашей,
Увещеваем вас отстать от Бориса Годунова
И нам, наследственному государю,
Царю законному, присягу дать.
Исполните, и милостиво будем править вами,
А нет, так пусть падет кровь пролитая
На ваши головы, не вложим мы
В ножны меча, пока на трон наследный
Своих отцов не сядем".

Тимошка

. . . . . . . . . . . . . . . .

Глеб

Как можем сыну нашего царя
Не присягнуть и в землю не пускать?

Илья

. . . . . . . . . . . . . . . .

Тимошка

Не будьте дурачьем. Умом тряхните!
Да разве б мог он выдумать такое?
Коль не царевич, стал бы так писать?

Глеб

Я тоже так смекаю! Разве ляхи
Пошли бы за обманщиком?

Тимошка

Не иначе - царевич настоящий.
Как можем сыну нашего царя
Не присягать и в землю не пускать?

Илья

Однакож мы Борису Годунову
Клялись и присягали, как царю.]

ПЛАН ДАЛЬНЕЙШЕГО ДЕЙСТВИЯ {1}1

{1 Этот план был составлен Кернером по сохранившимся наброскам Шиллера и приложен к впервые опубликованным в 1815 году фрагментам "Деметриуса".}

Стан Дмитрия. Он разбит в первом сражении, но войско царя Бориса одержало победу как бы нехотя и не пользуется своим успехом, Дмитрий в отчаянии хочет умертвить себя; Корела и Одовальский с трудом его отговаривают. Своевольные поступки казаков, даже против самого Дмитрия.

--

Царский стан. Сам царь Борис находится в отсутствии, и это очень
вредит царю, потому что его больше страшатся, чем любят. Войско сильно, но очень ненадежно. Воеводы несогласны между собою и по разным причинам держат сторону Дмитрия. Один из воевод, Салтыков, объявляет себя сторонником Дмитрия по убеждению. Его переход влечет за собою важные последствия: большая часть войска переходит к Дмитрию.

--

Борис в Москве. Он еще не утратил самодержавной своей власти и окружен верными слугами, но постоянно огорчен худыми вестями. Страх народного восстания в Москве не позволяет ему принять военачалие над войском. Вместе с тем он как царь стыдится вступить в борьбу с обманщиком. Сцены между ним и патриархом.
Со всех сторон гонцы приносят печальные вести, и опасения Бориса увеличиваются все более и более. Он слышит об измене крестьян и уездных городов, о бездействии и мятеже войск, о народном волнении в Москве, о приближении Дмитрия. Романов, тяжело оскорбленный Борисом, прибыл в Москву. Его прибытие возбуждает новое опасение царя. Приходит весть, что бояре перебегают из стана к Дмитрию и что все войско передалось ему.

--

Борис и Ксения. Царь растроган как отец и в разговоре, с дочерью
открывает всю свою душу. Борис достигнул престола преступлением, но все обязанности самодержавного владьжи бестрепетно взял себе на рамена и выполнял добросовестно. Он бесценный повелитель страны и истинный отец народа. Только в своих личных отношениях он гневен, мстителен и суров. По своему уму и
положению он выше всего, что его окружает. Долговременная привычка к верховной власти, уменье повелевать людьми и самодержавная форма правления развили в нем гордость до того, что он не в силах пережить свое величие. Он видит ясно, что его ожидает, но он еще царь и никогда не дойдет до унижения, потому что решился умереть.

--

Он верит в приметы, и в настоящем настроении его духа ему кажутся
важными такие безделицы, которыми он пренебрегал некогда. Случайные обстоятельства принимает он за предвещание судьбы, и оно заставляет его прибегнуть к решительной мере.
Незадолго до смерти в душе его происходит перемена: он кротко
выслушивает даже вестников неудачи и стыдится прежних порывов гнева. Он заставляет рассказывать себе все, до мельчайших подробностей, мало того - награждает рассказчика.

--

Получив весть об окончательной неудаче, он хладнокровно и
самоотверженно решается покончить с собою: облекается в иноческую одежду и в последнее мгновение удаляет от себя дочь. В стенах обители должна она найти защиту от оскорблений; сыну его Феодору как юноше грозит меньшая, может быть, опасность. Борис принимает яд и удаляется в уединенную горницу, чтобы умереть спокойно.

--

Общее смущение при вести о смерти царя. Бояре составляют государскую думу и правят в Кремле. Романов (впоследствии царь и прародитель императорского дома) является во главе вооруженного отряда перед останками царя Бориса, присягает сыну его, Феодору, и принуждает бояр последовать его примеру. Месть и честолюбие не сродни его душе; он служит единой правде. Ксению любит он безнадежно и любим взаимно, не подозревая этой любви.

--

Романов спешит к войску, чтобы склонить его на сторону юного царя.
Волнение в Москве, произведенное приверженцами Дмитрия. Народ врывается в боярские дома, овладевает особами Феодора и Ксении, заключает их в темницу и посылает выборных к Дмитрию.

--

Дмитрий в Туле, на высоте своего благополучия. Войско ему присягнуло; ему подносят ключи от городов. Одна Москва, повидимому, противится. Дмитрий ласков и любезен, с благородным сердечным волнением выслушивает он весть о смерти царя Бориса; прощает обличенным заговорщикам покушение на его жизнь; отклоняет от себя рабские изъявления покорности русских и выказывает намерение уничтожить с корнем низкопоклонство. Напротив, окружающие Дмитрия поляки обращаются с русскими сурово и презрительно. Дмитрий изъявляет желание видеться со своею матерью и отправляет послов к Марине. Посреди толпы русских, скопившихся в Туле около Дмитрия, появляется человек, которого царевич признает сразу и встреча с которым в высшей степени его обрадовала. Он удаляет от себя всех и, оставшись наедине с этим человеком, приносит ему сердечную благодарность как своему спасителю и благодетелю. Незнакомец объясняет, что Дмитрий, без всякого сомнения, очень обязан ему, и даже более, чем сам думает. Дмитрий вынуждает его объясниться определеннее, и убийца законного царевича показывает всю правду. Он не получил награды "за убийство" и мог ожидать от Бориса только смерти. Пылая мщением, он увидал случайно одного отрока и был поражен его сходством с царем Иваном. Случай нельзя было упустить. Убийца взял мальчика, бежал с ним из Углича, поручил его одному духовному лицу, принявшему участие в его предприятии, и передал этому сообщнику драгоценный крест, снятый им самим с умерщвленного царевича. И вот теперь он отомстил своему врагу в лице этого отрока, которого никогда не терял из виду и за которым следил незаметно. Лжедмитрий, его орудие, царит над Русью вместо Бориса.
Во время этого рассказа в душе Дмитрия кипит борьба. Молчание его ужасно. В то самое мгновение, как он предается необузданному отчаянию, убийца выводит его из себя кичливым и дерзким требованием награды. Дмитрий закалывает его.

--

Монолог Дмитрия. Внутренняя борьба, но сознание необходимости объявить себя царем превозмогает.

--

Являются выборные от Москвы и подчиняют город власти Дмитрия. Их принимают сурово и с грозными предосторожностями. Между ними находится патриарх. Дмитрий слагает с него патриаршее звание и вслед за тем осуждает на смертную казнь одного из знатных россиян, усомнившегося в его неподложности.

--

Марфа и Ольга ожидают Дмитрия в роскошно убранной, ставке. Марфа говорит о предстоящем свидании более с волнением и боязнию, чем с надеждою, и трепещет того мгновения, которое сулит ей полное благополучие; Ольга ее уговаривает, хотя и сама не верит своим словам. Во время долгого пути они успели обсудить все обстоятельства, и восторженность уступила место раздумью. Суровое молчание и угрюмые взгляды стражей только увеличивают сомнение.

--

Гремят трубы. Марфа в нерешимости: итти ли ей навстречу Дмитрию или нет? И вот он стоит пред нею один. При первом взгляде на царевича в сердце Марфы угасает последняя искра надежды. Что-то неведомое стало между ними; природа не сказалась: они навек чужды друг другу. В первое мгновение была обоюдная попытка кинуться друг другу в объятия; но Марфа отшатнулась назад. Дмитрий заметил ее движение и поражен. Знаменательное молчание.

Дмитрий

И ничего не говорит тебе сердце? И не сказалась во мне кровь твоя?

Марфа молчит.

Голос естества свят и свободен; не изнасиловать его, не исказить.
Забейся твое сердце при взгляде на меня - и мое ответило бы, и пал бы тебе на грудь покорный и любящий сын. Чему суждено - сбылось бы добросклонно, любовно, искренно. Но если ты не чувствуешь как мать, обдумай все как великая княгиня, укрепи свой дух как царица! Меня судьба повергает в твои объятия нежданным сыном - прими же меня на свое лоно как дар небесный! Если бы я даже не был твоим сыном, каким теперь являюсь, что же я отнимаю у твоего дитяти? Отнимаю я что-нибудь только у твоего врага. Тебя и кровь твою извлек я из бездны, где тебя заживо похоронили, - извлек и возвел на "царское место". Пойми, что твой жребий скован с моим. Ты высоко стоишь возле меня и упадешь со мной. Народ не спускает с нас глаз. Ненавижу я скоморошество, облыжным чувством не кичуся, но перед тобой благоговею и достойно преклоняю колени.

Марфа молчит; в ней заметна сильная душевная тревога.

Решайся! Не стесняй своей воли, говори по душе. Я не требую ни
лицемерия, ни лжи: требую истинного чувства. Полно тебе казаться моею матерью - будь ею! Откинь от себя прошлое, прилепись всем сердцем к настоящему! Если я не сын твой - я царь. За меня - сила, за меня - счастие. Тот лежит в гробу, тот прах, и ничего более: у него нет сердца, чтобы любить тебя, нет взора, чтоб приветствовать. Полюби того, кто жив.

Марфа плачет.

О, эти слезы - золотая роса! Пусть их падают, пусть на них смотрит
народ!

Дмитрий делает знак: пола шатра поднимается, и толпы русских становятся зрителями этой сцены.

--

Въезд Дмитрия в Москву. Торжественно пышно, но лица окружающих царевича угрюмы. Поляки и казаки во главе поезда. Какая-то мрачность и боязнь нарушают общее веселие. Так и веет недоверием и предчувствием беды.

--

* Романов прибыл в войско в недобрый час: он опоздал и возвратился в Москву, чтобы защитить Феодора и Ксению. Попытки его напрасны; он становится узником. Ксения прибегает под кров царицы Марфы и бьет ей челом о защите от поляков. Здесь видит ее Дмитрий, и в душе его вспыхивает мгновенная неодолимая страсть. Ксения гнушается Дмитрием.

--

Дмитрий - царь. Несет его вдаль грозная стихия, и он не может
противостать ей; его увлекают страсти других людей, В глубине души своей он никому не доверяет: у него нет ни друга, ни преданного сердца. Поляки и казаки вредят ему в народном мнении своею дерзостью. Даже то, что делает ему честь, то есть его любовь к народу, простота обращения, пренебрежение к старинным льстивым обрядам и обычаям, даже и эти достоинства возбуждают общий ропот. Иногда он возбужденно попирает ногами заветы праотцев. Он преследует монахов, потому что долго вращался между ними. Бывают мгновения, когда его гордость глубоко уязвлена, и тогда он становится причудливым деспотом. Одовальский сумел сделаться для него необходимым, удалил от него русских и окончательно упрочил свое влияние.

--

Дмитрий задумал изменить Марине. Он рассуждает об этом с патриархом Иовом, а тот, в надежде отстранить поляков, одобряет его замыслы и представляет ему царскую власть во всем ее величии.

--

Марина прибыла в Москву с многочисленною свитою. Свидание с Дмитрием. С обеих сторон коварство и холодность; но Марина лучше умеет носить личину. Она торопит бракосочетание. Приготовление к пышному празднеству.

--

По приказанию Марины Ксении подносят отравленный кубок. Смерть отрадна для молодой царевны: она боялась, что Дмитрий поведет ее к алтарю.

--

Неутолимая печаль Дмитрия. С растерзанным сердцем он становится под венец с Мариною.
После венца Марина открывает своему супругу, что она никогда не
считала и не признавала его за истинного Дмитрия, и оставляет его одного в самом ужасном положении.

--

Между тем один из воевод царя Бориса, Шуйский, пользуется возрастающим негодованием народа и составляет заговор против Дмитрия.

--

Романов в темнице утешен неземным видением: ему является душа Ксении, заставляет его прозреть в будущие счастливые времена, повелевает ему спокойно дожидаться своего жребия и не обагрять своих рук в крови. В словах призрака слышен намек, что Романов сам некогда взойдет на престол. Вскоре за тем его приглашают сделаться участником в заговоре.

1В рабочем календаре Шиллера значится пометка: "10 марта 1804. Решил писать Деметриуса".
Внешним толчком к тому, чтобы взять этот сюжет из русской истории,
послужила женитьба наследного принца Веймарского на русской великой княжне Марин Павловне, сестре Александра I.
Веймарский придворный мирок толкал Шиллера на то; чтобы в "Деметриусе" он польстил русскому императорскому двору. Шиллер однажды ответил на это: "Да, у меня самый подходящий случай - ведь молодой Романов играет в "Деметриусе" благородную роль - сказать много хорошего императорской семье".
И потом добавил: "Но нет, я этого не сделаю. Произведение должно остаться совершенно чистым".
Звездочками обозначены стихи, восстановленные или уточненные редакцией (М. А. Зенкевичем).
Стр. 657. (Ремарка.) Палатины и кастелланы. - Палатины - воеводы,
начальники областей; кастелланы (кастеляны) - подчиненные им представители государственной власти в городах палатинатов (воеводств).
Примас королевства - глава католической церкви в Польше (архиепископ Гнезненский).
Сейм Бальный Генеральный сейм Речи Посполитой.
Стр. 669. Пиасты (Пясты) - древнейшая династия владетельных князей и королей Польши. На польском троне мужская линия вымерла в 1370 г.
Стр. 663. Сигизмунд - по отцу - внук шведского короля Густава Вазы,
был избран польским королем в 1587 г., после смерти Стефана Батория. Его отец, позднее Иоанн III, долго боролся за шведский престол против своего старшего брата Эрика XIV и свергнул последнего в 1568 г. Сигизмунд, наследник шведского престола, не смог удержаться на нем по смерти отца (1592), так как он был католик, а в Швеции широкие массы народа вместе с буржуазией оставались верны протестантизму.
Стр. 667. Вооружись и, как вторая Ванда, // Веди к победе храбрые
войска. - Ванда - легендарная польская княжна, отличавшаяся красотой и храбростью.
Стр. 674. Вот это - кремль в Чернигове белеет... // А дальше - вон
сверкают купола: // Сам Новгород то Северский". - До Новгород-Северска от Чернигова свыше полутораста километров; увидеть их в одной панораме невозможно было бы даже "с птичьего полета".

автор: Мей Л. А. ,написано: без даты, рейтинг: 0 |
вид произведения: переводы, вариации
анализ, сочинение или реферат: 0
мeтки:
аудио стихотворение: 0

слушать, скачать аудио стихотворение
ДЕМЕТРИУС. ИЗИ ШИЛЛЕРА Мей Л. А.
к общему сожалению, пока аудио нет

анализ, сочинение или реферат о стихотворении
ДЕМЕТРИУС. ИЗИ ШИЛЛЕРА:

Но... Если вы не нашли нужного сочинения или анализа и Вам пришлось таки написать его самому, так не будьте жмотами! Опубликуйте его здесь, а если лень регистрироваться, так пришлите Ваш анализ или сочинение на allpoetry@mail.ru и это облегчит жизнь будущим поколениям, к тому же Вы реально ощутите себя выполнившим долг перед школой. Мы опубликуем его с указанием Ваших ФИО и школы, где Вы учитесь. Поделись знанием с миром!


Мей Л. А. стихи:

Мей Л. А. все стихи