Ольга ЧюминаПРИГОВОР (БЫЛА ПОРА...)

1
Была пора, когда, гнездо свивая,
Поют в лесах малиновка и дрозд,
Когда собой дубравы оглашая
Несётся песнь весенняя из гнёзд,
5 Когда светлей бывает тьма ночная
И ярче блеск золотооких звёзд,
Когда весна развёртывает смело,
Как ряд знамён, листочки розы белой…

Была пора, когда на дне долины
10 Едва блестит серебряный ручей,
Иль, с грохотом дробятся меж камней,
Он падает отвесно со стремнины;
Когда поёт с зарёю каватины(1)
В тени ветвей зелёных соловей,
15 И каркает ворон голодных стая,
О пропитанье к небесам взывая…

Через пролив, как шумный караван,
Неслися птиц залётных вереницы,
На языке иных, чудесных стран,
20 Казалося, болтали эти птицы.
Как моряки, которым отпуск дан,
Бродящие по улицам столицы.
Когда народ, глазеющий на них,
Дивят их речь и вся повадка их.

25 Так в Киллингсворт явилася весна
Лет сто назад до нынешней эпохи,
Вороний крик в такие времена
У фермеров способен вызвать вздохи.
А птицами кишела вся страна,
30 И, ратуя о хлебе и горохе,
Решило тут собранье мудрецов
Предать на казнь грабителей певцов.

На головы отважных мародеров
Давно в тиши точилися ножи,
35 И комитет, без дальних разговоров,
Предупредить решился грабежи,
Известен всем лукавый птичий норов
И подвиги в полях овса и ржи…
Не страшен им ряд пугал в огороде,
40 Где хитрецы пируют на свободе.

Решили так: помещик величавый
С надменною осанкой и лицом,
А с ним — декан всегда и всюду правый,
Среди села слывущий мудрецом.
45 Он сыздавна такой покрылся славой,
Что улице, где был декана дом,
Со гражданами было в назиданье
По имени его дано названье.

Тут был пастор — испытанный Немврод,
50 Зверей и птиц великий истребитель,
Пред кем дрожал их беззащитный род.
Здесь также был идеалист — учитель,
Поэт в душе и юных дум властитель,
Прививший им ученья сладкий плод.
55 В досуга час; настроив робко лиру,
Он воспевал красавицу Эльмиру.

2
Собрание открыл помещик сам,
(Он избран был главой единогласно),
В молчании оратора словам
Внимали все кругом подобострастно,
5 И солоно пришлося тут певцам:
Всем им вина такой казалась ясной,
Что оправдать ничто их не могло;
А если так — с корнями рвите зло!

Когда в конце все высказали мненье,
10 Учитель встал, трепещущий, как лист,
Поколебать решившись обвиненье,
(Недаром он в душе был гуманист);
От помыслов славолюбивых чист,
Эльмирою прекрасной, без сомненья,
15 На подвиг свой незримо вдохновлён,
Заговорил красноречиво он:

"Платон, боясь найти судью в поэте
И критика, изгнал их из страны,
И вы сейчас решили в комитете
20 Убить гонцов, предвестников весны.
Певцов полей, крылатых менестрелей,
Что прелестью своих воздушных трелей
Пленяют нас, когда наш дух скорбит,
Как некогда пленял царя Давид.

25 Их умертвить! За пригоршню пшеницы,
За зёрнышко овса иль ячменя,
Которое ногами топчут жницы!
Убыток свой безмерно оценя,
Вы уделить жалеете крупицы
30 От благ своих певцам смиренным дня, —
Но склёванные ягоды не слаще
Мелодий их, звучащих в тёмной чаще.

Никто из вас не вспоминал о Том,
Кто создал их, кто даром песнопенья
35 Их одарил, в котором лишь в одном,
Их дум и чувств — живое выраженье!
Забыли вы в минутном ослепленье,
Что гнёзда их там в вышине — звеном,
Невидимым, таинственным, чудесным,
40 Являются меж дольним и небесным!

Без певчих птиц печален каждый сад
И тёмные древесные вершины,
Где виден гнёзд осиротелых ряд:
В больном мозгу, под слоем паутины
45 Безумия, порой хранятся так,
Собой сгущая наступивший мрак —
Обрывки слов, утративших значенье,
Бессвязных дум тревожное броженье.

Несчастных птиц названиями: — вор,
50 Клеймите вы: — и хищник и грабитель,
Но как неправ подобный приговор!
Ведь этот вор — он лучший охранитель
Садов и жатв, — лишь он даёт отпор
Их недругам, как грозный истребитель
55 Всех слизняков, улиток и червей.
Губящих цвет и завязи ветвей.

Ка́к проповедь любви и всепрощенья,
Я повторю моим ученикам,
И к жизни им внушу я уваженье,
60 Что разлита во всём Его творенье,
И как завет Господень передам
О милости к несчастным беднякам,
Когда отцы, упорно негодуя,
Идут вразрез со всем, чему учу я?"

3
Учитель смолк, и ропот меж собранья
Вмиг пробежал, как лёгкий шум листвы,
И многие оратора воззванье
Одобрили кивками головы;
5 Но тех, кто цель всего существованья
Нашёл в уходе за скотом — увы!
Нельзя смягчить… Все слушали охотно,
Но был вопрос решён бесповоротно.

Зато успех иного рода в школе
10 Стяжал себе защитник бедных птиц;
Овации предметом поневоле
Явившийся со стороны девиц
И юношей, он в новом ореоле
Предстал очам одной из учениц —
15 Красавицы Эльмиры. Так учитель,
Хоть побеждён, был всё же победитель!

И начались убийства без числа.
Сады, поля желтеющей пшеницы
Окутала пороховая мгла,
20 И падали от пули вражьей птицы.
Повсюду кровь невинная текла,
Пятнавшая истории страницы.
Везде тоска и ужас без границ:
Варфоломеевская ночь для птиц!

25 Прошла весна, и наступило лето,
С небес лились палящие лучи,
И ими так земля была нагрета,
Что даже камни были горячи.
На яблонях погибла масса цвета,
30 И луг исчез под тучей саранчи,
А рой червей в полях и в огороде
Хозяйничал повсюду на свободе.

Как Ирод, ими пожираем был,
Весь городок за то, что избиенью,
35 Как этот царь, невинных осудил.
Там, где листва своей манила тенью,
Рой гусениц приют надёжный свил,
И, к общему испугу и смущенью,
На головы гуляющих с ветвей
40 Вдруг падал дождь улиток и червей.

Нашествием ужасных насекомых
Испуганный, задумался народ,
И многие сознали сразу промах;
Произошёл в умах переворот;
45 Кто обвинял начальство и знакомых,
А кто искал желаемый исход,
Но каждый был в смущении немалом,
Как ученик, с дурным пришедший баллом.

И осень к ним явилась в том году,
50 Не золотом одета и багрянцем, —
Листы, кой-где висевшие в саду
И от стыда сгоравшие румянцем,
Спеша опасть, топилися в пруду
И август им казался самозванцем.
55 А буйный вихрь на сотни голосов
Оплакивал замолкнувших певцов.

Прошла зима, и вот с весною новой
Был поражён спокойный городок,
(Решили все что случая такого
60 И старожил запомнить бы не мог).
Большой фургон, род ящика простого,
Въезжал туда. Он вдоль и поперёк
Уставлен был рядами новых клеток,
Где стаи птиц резвились между веток.

65 Сюда, со всей окрестной стороны
Собрали их. Открылась дверь темницы
Их временной — и отыскать вольны
Пристанище, взвилися к небу птицы;
И по лесам тотчас их вереницы
70 Рассеялись, как вестники весны,
А песня их, скажу я между нами,
Насмешкою звучала над властями.

Но радостней на следующий день
Неслися их серебряные трели,
75 Когда вступал с Эльмирою под сень
Церковную — учитель. Звонко пели
Колокола, из дальних деревень
Спешил народ, и наши менестрели,
К безоблачным взвиваясь небесам,
80 Их песнею благословляли там!

1893