Ольга ЧюминаНОЧЬ

Настала ночь, и над столицей
Туман спустился пеленой,
В домах — блестящей вереницей
Зажглись огни; по мостовой
5 Несутся с грохотом кареты;
Движенье, говор, все спешат —
Их ждёт спектакль иль маскарад,
Быть может — бал большого света,
Пикник, азартная игра —
10 Et caetera, et caetera[1].

‎В каморке мрачной и холодной,
При тусклом свете ночника
Забылась девушка. Тоска,
Гнёт тяжкой муки безысходной —
15 Видны в чертах; недвижный взор
Её застыл в немом страданьи.
Зачем, как призрак иль укор,
Пред ней встаёт воспоминанье
Былых, давно минувших дней —
20 И сердце ноет всё больней
Всё безотраднее? Как гордо,
С каким доверием к себе
Она навстречу шла борьбе
С суровой жизнью, веря твёрдо
25 В тот чудный, светлый идеал
Добра и правды, что сиял
Вдали звездой путеводящей.
Её томил застой мертвящий
Спокойной жизни. Здесь, в глуши,
30 Простора нет для сил души,
А там — ждёт истинное дело, —
Итак вперёд, бесстрашно, смело!
Она рассталась навсегда
С семьёй… И вот прошли года…
35 Лишенья, горе надорвали
Её энергию; мечты,
Как поздней осенью цветы,
В душе печально увядали…
О, как порою кинуть взгляд
40 Хотелось ей — на старый сад,
На домик их, кусты сирени,
Травой поросшие ступени,
И на простор родных полей,
Где заливался соловей
45 Весенней ночью… Гасли силы
День ото дня и ныла грудь.
Назад вернуться… отдохнуть!
Назад? Но там — одни могилы…

‎Она очнулась… как темно
50 В каморке! Слабо догорая
Погас ночник и мгла сырая
Глядит безжалостно в окно.
Дрожа, нетвёрдыми шагами
Больная тихо подошла
55 К окну — и словно замерла!
Соседний дом сиял огнями;
В богатом зале яркий свет
Лился из люстр и жирандолей[2]
На зелень пальм, драцен, магнолий,
60 Кружились пары…
‎Словно бред
Ей овладел и, стиснув руки,
Она, с безумною тоской,
К стеклу приникла головой.
65 Но вот несутся вальса звуки
Всё упоительней, нежней…
В них — отголосок чудных дней
Волшебной роскоши, веселья,
Чад, возбуждающий похмелья,
70 Признанья страстные без слов…
В них — нега, молодость, любовь —
О, сжальтесь, сжальтеся!.. За что же
Такая пытка?.. Боже, Боже,
Она прямой дорогой шла,
75 Трудилась честно, беззаветно,
Всю жизнь, все силы отдала
Труду… и что ж? всё было тщетно,
А впереди — лишений гнёт
И голод!.. Где же, где исход?..
80 И крик о помощи тоскливо
С бескровных уст сорвался вдруг.
Но пусто всё… темно вокруг…
И замер вопль её призыва,
Не встретив отклика ни в ком,
85 Под звуки модного мотива —
И только вальса переливы
Звучат злорадным торжеством…