Ольга ЧюминаАВЕССАЛОМ

I
‎Затихло всё. Покров сребристой ночи
Одел собой заснувший Иордан,
И ярких звёзд сияющие очи
Блеснули вдруг сквозь сумрак и туман.
5 Как спящего спокойное дыханье,
Вздымалися прозрачные струи,
В ветвях дерев затихло трепетанье,
И лилии, склонив цветы свои
К реке, лучом луны посеребрённой, —
10 Покоились, под ропот монотонный
Волны. Кругом царила тишина…
О, если бы могла сойти она
В сердца́ людей, печалью удручённых!

‎Не спит лишь царь. С толпою приближённых
15 Покинул он родной Иерусалим

И отдыхал, усталостью томим…
Чтоб освежить пылающие вежды
Прохладою живительной утра,
С зарёй Давид явился из шатра;
20 Он не снимал разодранной одежды
И бледен был его суровый лик.
Народ, что чтить всегда его привык,
Собрался вкруг печального владыки;
Он слышал их приветственные клики
25 И утешенья робкие слова…
У ног его пестрела мурава,
А на́ небе, безоблачно лазурном,
Светило дня в сиянии пурпурном
Являлося… и царь израильтян
30 Склонил с мольбой дрожащие колени…
Когда душа истерзана от ран,
Как сладко гнёт печали и мучений,
Тоску души, измученной в борьбе,
Излить в слезах и искренной мольбе!..
35 На свой народ небес благословенье
Он с верою глубокой призывал,
На близких всех — (тут голос задрожал
Царя, и в нём послышалось волненье)…
Когда ж он стал молиться за него,
40 Надменного любимца своего,
Красу семьи родной — Авессалома,
Бежавшего из отческого дома,
Восставшего преступно на отца —
Безмерною печалию томимый,
45 Заплакал царь в тоске неудержимой,
Моля ему прощенье у Творца.
. . . . . . . . . . . . . . .

II
‎Свершил Свой суд великий Иегова…
Под складками могильного покрова
Лежал в шатре своём Авессалом;
Три воина дежурили при нём.
5 Бледней цветка прозрачного лилеи
Был цвет его прекрасного чела,
Где смерти тень, казалось, не легла,
И шёлк волос, что дщери Иудеи
Ласкали часто нежною рукой —
10 Вился такой же мягкою волной.
У ног его, в пыли, лежало знамя
И рукоять любимого меча,
Где яхонты сияли, словно пламя,
Когда в бою рубился он сплеча…
15 В безмолвии, закованные в латы,
Стояли тут угрюмые солдаты
Вокруг его могильного одра.
Минуты шли, но вот, вблизи шатра
Раздался шум оружья заглушенный
20 И царь взошёл со свитою, согбенный
Под бременем позора и тоски.
Он выслал всех движением руки,
Потом, среди глубокого молчанья
Он снял покров с холодного лица,
25 У тут из уст несчастного отца
Вдруг полились невольные рыданья.

‎"Увы, похищен смертью ты
Во цвете юной красоты!
Печать её — в твоих чертах,

30 В твоих сомкнувшихся устах,
И ты заснул могильным сном,
Мой гордый сын, Авессалом!

‎Как бледен цвет твоих ланит!..
Мне ужас сердце леденит…
35 Под гнётом крышки гробовой
Замолкнет чудный голос твой;
Не назовёшь меня отцом,
Мой милый сын, Авессалом!

‎Смотри: ликует всё вокруг,
40 Я слышу арфы нежный звук,
Я вижу юность и цветы;
Увы, с толпой не выйдешь ты
В наряде праздничном своём
Навстречу мне, Авессалом!

45 ‎Прости, любимейший из всех!
Твою вину, твой чёрный грех,
Мой бедный сын, прощаю я,
И наш Великий Судия
Пусть в милосердии своём
50 Тебя простит, Авессалом!"

‎Давид замолк и, бросив взор прощальный
Последний взор на помертвелый лик,
Он поднялся с усилием чрез миг
И, сам покров надвинув погребальный —
55 Оставил он шатёр, где мёртвым сном
Заснул навек его Авессалом!