Весь ослепительный, весь белый, В рубцах задумчивых морщин, Ты взнес над плоскостью равнин Свой облик древле-онемелый, Накинув на плечи покров Таких же белых облаков. Внизу кипят и рукоплещут Потоки шумные Зангу; Дивясь тебе, на берегу Раины стройные трепещут, Как белых девственниц ряды, Прикрыв застывшие сады. С утеса, стены Саардара, Забыв о славе прошлой, ждут, Когда пройдет внизу верблюд, Когда домчится гул с базара, Когда с мурлыканьем купец Протянет блеющих овец. Но ты, седой Масис, не слышишь Ни шумных хвал, ни нужд земных, Ты их отверг, ты выше их, Ты небом и веками дышишь, Тебе шептать — лишь младший брат Дерзает — Малый Арарат. И пусть, взглянув угрюмо к Югу, Как древле, ты увидишь вновь — Дым, сталь, огни, тела и кровь, Миры, грозящие друг другу: Ты хмурый вновь отводишь лоб, Как в дни, когда шумел потоп. Творенья современник, ведал Ты человечества конец, И тайну новых дней — Творец Твоим сединам заповедал: Встав над кровавостью равнин, Что будет, — знаешь ты один. Январь 1916 Эривань
