Василий ЖуковскийУЗНИК

"За днями дни идут, идут…
    Напрасно;
Они свободы не ведут
    Прекрасной;
Об ней тоскую и молюсь,
Ее зову, не дозовусь.
Смотрю в высокое окно
    Темницы:
Все небо светом зажжено
    Денницы;
На свежих крыльях ветерка
Летают вольны облака.
И так все блага заменить
    Могилой;
И бросить свет, когда в нем жить
    Так мило;
Ах! дайте в свете подышать;
Еще мне рано умирать.
Лишь миг весенним бытиём
    Жила я;
Лишь миг на празднике земном
    Была я;
Душа готовилась любить…
И все покинуть, все забыть!"
Так голос заунывный пел
    В темнице…
И сердцем юноша летел
    К певице.
Но он в неволе, как она;
Меж ними хладная стена.
И тщетно с ней он разлучен
    Стеною:
Невидимую знает он
    Душою;
И мысль об ней и день и ночь
От сердца не отходит прочь.
Все видит он: во тьме она
    Тюрёмной
Сидит, раздумью предана,
    Взор томный;
Младенчески прекрасен вид;
И слезы падают с ланит.
И ночью, забывая сон,
    В мечтанье
Ее подслушивает он
    Дыханье;
И на устах его горит
Огонь ее младых ланит.
Таясь, страдания одне
    Делить с ней,
В одной темничной глубине
    Молить с ней
Согласной думой и тоской
От неба участи одной —
Вот жизнь его: другой не ждет
    Он доли;
Он, равнодушный, не зовет
    И воли:
С ней розно в свете жизни нет;
Прекрасен только ею свет.
"Не ты ль, — он мнит, — давно была
    Любима?
И не тебя ль душа звала,
    Томима
Желанья смутного тоской,
Волненьем жизни молодой?
Тебя в пророчественном сне
    Видал я;
Тобою в пламенной весне
    Дышал я;
Ты мне цвела в живых цветах;
Твой образ веял в облаках.
Когда же сердце ясный взор
    Твой встретит?
Когда, разрушив сей затвор,
    Осветит
Свобода жизнь вдвоем для нас?
Лети, лети, желанный час".
Напрасно; час не прилетел
    Желанный;
Другой создателем удел
    Избранный
Достался узнице младой —
Небесно-тайный, не земной.
Раз слышит он: затворов гром,
    Рыданье,
Звук цепи, голоса́… потом
    Молчанье…
И ужас грудь его томит —
И тщетно ждет он… все молчит.
Увы! удел его решен…
    Угрюмый,
Навек грядущего лишен,
    Все думы
За ней он в гроб переселил
И молит рок, чтоб поспешил.
Однажды — только занялась
    Денница —
Его со стуком расперлась
    Темница.
"О радость! (мнит он) скоро к ней!"
И что ж?.. Свобода у дверей.
Но хладно принял он привет
    Свободы:
Прекрасного уж в мире нет;
    Дни, годы
Напрасно будут проходить…
Погибшего не возвратить.
Ах! слово милое об ней
    Кто скажет?
Кто след ее забытых дней
    Укажет?
Кто знает, где она цвела?
Где тот, кого своим звала?
И нет ему в семье родной
    Услады;
Задумчив, грустию немой
    Он взгляды
Сердечные встречает их;
Он в людстве сумрачен и тих.
Настанет день — ни с места он;
    Безгласный,
Душой в мечтанье погружен,
    Взор страстный
Исполнен смутного огня,
Стоит он, голову склоня.
Но тихо в сумраке ночей
    Он бродит
И с неба темного очей
    Не сводит:
Звезда знакомая там есть;
Она к нему приносит весть…
О милом весть и в мир иной
    Призванье…
И делит с тайной он звездой
    Страданье;
Ее краса оживлена:
Ему в ней светится она.
Он таял, гаснул и угас…
    И мнилось,
Что вдруг пред ним в последний час
    Явилось
Все то, чего душа ждала,
И жизнь в улыбке отошла.¹