Василий ЖуковскийТОРЖЕСТВО ПОБЕДИТЕЛЕЙ

Пал Приамов град священный;
Грудой пепла стал Пергам;
И, победой насыщенны,
К острогрудым кораблям
Собрались эллены — тризну
В честь минувшего свершить
И в желанную отчизну,
К берегам Эллады плыть.
  Пойте, пойте гимн согласный:
  Корабли обращены
  От враждебной стороны
  К нашей Греции прекрасной.
Брегом шла толпа густая
Илионских дев и жен:
Из отеческого края
Их вели в далекий плен.
И с победной песнью дикой
Их сливался тихий стон
По тебе, святой, великий,
Невозвратный Илион.
  Вы, родные хо́лмы, нивы,
  Нам вас боле не видать;
  Будем в рабстве увядать…
  О, сколь мертвые счастливы!
И с предведеньем во взгляде
Жертву сам Калхас заклал:
Грады зиждущей Палладе
И губящей (он воззвал),
Буреносцу Посидону,
Воздымателю валов,
И носящему Горгону*
Богу смертных и богов!
  Суд окончен; спор решился;
  Прекратилася борьба;
  Все исполнила Судьба:
  Град великий сокрушился.
Царь народов, сын Атрея*
Обозрел полков число:
Вслед за ним на брег Сигея
Много, много их пришло…
И незапный мрак печали
Отуманил царский взгляд:
Благороднейшие пали…
Мало с ним пойдет назад.
  Счастлив тот, кому сиянье
  Бытия сохранено,
  Тот, кому вкусить дано
  С милой родиной свиданье!
И не всякий насладится
Миром, в свой пришедши дом:
Часто злобный ков таится
За домашним алтарем;
Часто Марсом пощаженный
Погибает от друзей
(Рек, Палладой вдохновенный,
Хитроумный Одиссей).
  Счастлив тот, чей дом украшен
  Скромной верностью жены!
  Жены алчут новизны:
  Постоянный мир им страшен.
И стоящий близ Елены
Менелай тогда сказал:
Плод губительный измены —
Ею сам изменник пал;
И погиб виной Парида*
Отягченный Илион…
Неизбежен суд Кронида*,
Всё блюдет с Олимпа он.
  Злому злой конец бывает:
  Гибнет жертвой Эвменид,
  Кто безумно, как Парид,
  Право гостя оскверняет.
Пусть веселый взор счастливых
(Оилеев сын* сказал)
Зрит в богах богов правдивых;
Суд их часто слеп бывал:
Скольких бодрых жизнь поблёкла!
Скольких низких рок щадит!..
Нет великого Патрокла;
Жив презрительный Терсит.
  Смертный, царь Зевес Фортуне
  Своенравной предал нас:
  Уловляй же быстрый час,
  Не тревожа сердца втуне.
Лучших бой похитил ярый!*
Вечно памятен нам будь,
Ты, мой брат, ты, под удары
Подставлявший твердо грудь,
Ты, который нас, пожаром
Осажденных, защитил…
Но коварнейшему* даром
Щит и меч Ахиллов был.
  Мир тебе во тьме Эрева!
  Жизнь твою не враг отнял:
  Ты своею силой пал,
  Жертва гибельного гнева.
О Ахилл! о мой родитель!
(Возгласил Неоптолем*)
Быстрый мира посетитель,
Жребий лучший взял ты в нем.
Жить в любви племен делами —
Благо первое земли;
Будем вечны именами
И сокрытые в пыли!
  Слава дней твоих нетленна;
  В песнях будет цвесть она:
  Жизнь живущих неверна,
  Жизнь отживших неизменна!
Смерть велит умолкнуть злобе
(Диомед провозгласил):
Слава Гектору во гробе!
Он краса Пергама был;
Он за край, где жили деды,
Веледушно пролил кровь;
Победившим — честь победы!
Охранявшему — любовь!
  Кто, на суд явясь кровавый,
  Славно пал за отчий дом:
  Тот, почтённый и врагом,
  Будет жить в преданьях славы.
Нестор, жизнью убеленный,
Нацедил вина фиал
И Гекубе сокрушенной
Дружелюбно выпить дал.
Пей страданий утоленье;
Добрый Вакхов дар вино:
И веселость и забвенье
Проливает в нас оно.
  Пей, страдалица! печали
  Услаждаются вином:
  Боги жалостные в нем
  Подкрепленье сердцу дали.
Вспомни матерь Ниобею:
Что изведала она!
Сколь ужасная над нею
Казнь была совершена!
Но и с нею, безотрадной,
Добрый Вакх недаром был:
Он струею виноградной
Вмиг тоску в ней усыпил.
  Если грудь вином согрета
  И в устах вино кипит:
  Скорби наши быстро мчит
  Их смывающая Лета.
И вперила взор Кассандра,
Вняв шепнувшим ей богам,
На пустынный брег Скамандра,
На дымящийся Пергам.
Все великое земное
Разлетается, как дым:
Ныне жребий выпал Трое,
Завтра выпадет другим…
  Смертный, силе, нас гнетущей,
  Покоряйся и терпи;
  Спящий в гробе, мирно спи;
  Жизнью пользуйся, живущий.¹