Василий ЖуковскийЛЮБОВНАЯ КАРУСЕЛЬ, ИЛИ ПЯТИЛЕТНИЕ МЕЛАНХОЛИЧЕСКИЕ СТРУЧЬЯ СЕРДЕЧНОГО ЛЮБЛЕНИЯ

(тульская баллада)
В трактире тульском тишина,
  И на столе уж свечки,
Като* на канапе одна,
  А Азбукин* у печки!
Авдотья*, Павлов Николай
  Тут с ними — нет лишь Анны.
"О, друг души моей, давай
  Играть с тобой в Татьяны!" —
Като сказала так дружку,
  И милый приступает,
И просит скромно табачку,
  И жгут крутой свивает.
Катошка милого комшит,
  А он комшит Катошку;
Сердца их тают — стол накрыт,
  И подают окрошку.
Садятся рядом и едят
  Весьма, весьма прилежно.
За каждой ложкой поглядят
  В глаза друг другу нежно.
Едва возлюбленный чихнет —
  Катошка тотчас: здравствуй;
А он ей головой кивнет
  И нежно: благодарствуй!
Близ них Плезирка-пес кружит
  И моська ростом с лось!
Плезирка! — милый говорит;
  Катоша кличет: — мось!
И милому дает кольцо…
  Но вдруг стучит карета —
И на трактирное крыльцо
  Идет сестра Анета*!
Заметьте: Павлов Николай
  Давно уж провалился,
Анета входит невзначай —
  И милый подавился!
"О милый! милый! что с тобой?" —
  Катоша закричала.
"Так, ничего, дружочек мой,
  Мне в горло кость попала!"
Но то лишь выдумка — злодей!
  Он струсил от Анеты!
Кольцо в глаза мелькнуло ей
  И прочие конжеты!
И говорит: "Что за модель?
  Извольте признаваться!"
Като в ответ: "Ложись в постель", —
  И стала раздеваться…
Надела спальный свой чепец
  И ватошник свой алый
И скомкалася наконец
  Совсем под одеяло!
Оттуда выставя носок,
  Сказала: "Я пылаю!"
Анета ей в ответ: "Дружок,
  Я вас благословляю!
Что счастье вам, то счастье мне!"
  Като не улежала
И бросилась на шею к ней, —
  Авдотья заплясала.
А пламенный штабс-капитан:
  Лежал уже раздетый!
Авдотья в дверь, как в барабан,
  Стучит и кличет: "Где ты?"
А он в ответ ей: "Виноват!"
  "Скорей!" — кричит Анета.
А он надел, как на парад,
  Мундир, два эполета,
Кресты и шпагу нацепил —
  Забыл лишь панталоны…
И важно двери растворил
  И стал творить поклоны…
Какой же кончу я чертой?
  Безделкой: многи лета!
Тебе, Василий! вам, Като,
  Авдотья и Анета!
Веселье стало веселей;
  Печальное забыто;
И дружба сделалась дружней;
  И сердце всё открыто!
Кто наш — для счастья тот живи,
  И в землю провиденью!
Ура, надежде и любви
  И киселя терпенью!¹