Василий ЖуковскийК Т.Е. БОКУ
I...
I
Мой друг, в тот час, когда луна
Взойдет над русским станом,
С бутылкой светлого вина,
С заповедны́м стаканом
Перед дружиной у огня
Ты сядь на барабане —
И в сонме храбрых за меня
Прочти Певца во стане.
Песнь брани вам зажжет сердца!
И, в бой летя кровавый,
Про отдаленного певца
Вспомянут чада славы!
II
Любезный друг, гусар и Бок!
Планетам изменять нимало нам не стыдно!
Их путь от нас далек;
К тому ж, мой друг, для звезд небесных не обидно,
Когда забудешь их на час для звезд земных!
Для беспредельности одной они сияют
И в гордости своей совсем не замечают
Слепцов, которые из мрачности земной
Их куртизируют подзорною трубой!
Хоть я и не гусар, но клясться рад с тобой
Священным именем пророка,
Что, встретившись, как ты, с прекрасною четой,
Забыл бы звезды все, Жуковского и Бока!
В осьмом часу тебя готов я ждать!
Но завяжи глаза, чтоб к нам дойти вернее,
Чтобы опять сирены не видать!
Близ пропасти слепой всегда пройдет смелее.
III
Мой милый Бок!
Не думай, чтоб я был ленивый лежебок!
Или пренебрегал твоим кабриолетом, —
Нет, нет! но как гусар ты поступил с поэтом!
(Как друг-гусар, прошу меня понять):
Как друг ты, согласив с своим мое желанье,
Спешишь скорей меня обнять,
Скорее разделить со мной очарованье,
Которое сестра прелестная твоя
Своим присутствием вокруг нас разливает —
И дружба этому прямую цену знает.
Но как гусар ты все смутил, душа моя:
Ты хочешь приступом взять мирного поэта;
Ты силою кабриолета
Затеял, в миг один, весь план его взорвать!..
Послушай: сняв мундир, привычку разрушать
Оставь с мундиром и усами!
Капитуляция была уж между нами;
Стояло в ней: тебе от друга вести ждать;
Дождавшись же, за ним в своем кабриолете
И налицо во весь опор скакать.
Но, видно, это все ты предал жадной Лете
И в памяти одну лишь дружбу сохранил!
Итак, чтоб памяти ты вновь не утопил,
Вот для тебя рецепт от сей чумы ужасной,
Вот план мой письменный, по пунктам, точный, ясный:
Пункт первый: подождать!
Ты знаешь, до Печор я еду провожать
Своих друзей — на то дней семь иль восемь сроку.
Коль скоро возвращусь, тотчас записку к Боку,
И в этом пункт второй — но как ее послать?
Не лучше ли тебе меня уж в Дерпте ждать?
Мы вместе славно прокатимся!
Мой план не весь! еще есть пунктов пять,
Но на словах мы лучше объяснимся!
Прости! завидуя моим дурным стихам,
На месте их теперь желал бы быть я сам.
P. S. Когда ты через десять дней,
По обстоятельствам, за другом и поэтом
Не можешь сам скакать с своим кабриолетом,
То хоть одних пришли с ним лошадей.1
1Написано в 1815 г. Напечатано впервые в "Летописях русской литературы и древности", 1859, т. I, в статье Н. П. Лыжива "Знакомство Жуковского со взглядами романтической школы". Эти стихотворения свидетельствуют о дружбе Жуковского с одним из передовых людей того времени, из которых формировалось декабристское движение.
Тимофей-Эбергард Георгиевич (Егорович) фон Бок (1787–1836) — сын влиятельного деятеля дворянской общественности Лифляндии, известного своим участием в деле восстановления Дерптского университета. Т. Е. Бок с восемнадцатилетнего возраста начал военную службу, участвовал во всех войнах, которые вела Россия с 1806 г., в том числе в войнах с Наполеоном. В 1813 г. он был уже полковником лейб-гвардии гусарского полка, награжденным несколькими боевыми орденами и золотым оружием за храбрость. В 1815 г., находясь в отпуску на родине, он знакомится в Дерпте с Жуковским, который здесь бывал в связи с тем, что семья Протасовых переехала сюда вместе с А. Ф. Воейковым, назначенным профессором русской словесности местного университета. Вместе с Т. Е. Боком Жуковский слушает лекции проф. Г. Эверса по истории средних веков, они бывают в домах дерптской интеллигенции, вместе ездят в Петербург. Благодаря Жуковскому Т. Е. Бок знакомится с А. И. Тургеневым, Карамзиным. Дружба эта продолжалась до 1818 г. Сохранилось письмо поэта к Боку, датированное 18 февраля 1818 г., в котором он пишет: "Душа везде и во всякое время тебе откликнется". В апреле 1818 г. Бок отправил Александру I, которого он лично знал, "Записку", обосновывающую необходимость введения в России конституционного образа правления. Царь за такую "неслыханную дерзость" приказал немедленно заключить Бока в каземат Шлиссельбургской крепости. Девять лет провел Бок в секретном заточении и сошел там с ума.
Первое из этих стихотворений написано в связи со срочным отъездом Бока в действующую русскую армию, когда стало известно о попытке Наполеона, бежавшего с острова Эльба, захватить власть во Франции (так называемые "Сто дней"). Жуковский подарил Боку отдельное издание "Певца во стане русских воинов", на последней странице которого был написан автограф данного стихотворения с пометой: 1815 г. Апрель 7.
