Василий ЖуковскийК Б<ЛУДОВ>У
Веселого пути...
Веселого пути
Любезному желаю
Ко древнему Дунаю;
Забудь покой, лети
За русскими орлами;
Но в поле, под шатрами,
Друзей воспоминай
И сердцу милый край,
Где ждет тебя, уныла,
Твой друг, твоя Людмила,
Хранитель-ангел твой…
С крылатою мечтой
Проникни сокровенно
В чертог уединенный,
Где, с верною тоской,
С пылающей душой,
Она одна вздыхает
И Промысл умоляет:
Да будет твой покров
В обители врагов.
Смотри, как томны очи,
Как вид ее уныл;
Ей белый свет постыл;
Одна, во мраке ночи,
Сокрылась в терем свой;
Лампаду зажигает,
Письмо твое читает
И робкою рукой
Ответ ко другу пишет,
Где в каждом слове дышит
Души ее печаль.
Лети в безвестну даль;
Твой гений над тобою;
Среди опасна бою
Его незримый щит
Тебя приосенит —
И мимо пролетит
Стрела ужасной Гелы.
Ах! скоро ль твой веселый
Возврат утешит вновь
И дружбу и любовь?..
Для скорби утоленья
Податель благ, Зевес,
Двум жителям небес
Минуты разлученья
Поверил искони.
"Да будут, — рек, — они,
Один — посол разлуки,
Свидания — другой!"
И в час сердечной муки,
Когда, рука с рукой,
В тоске безмолвной, други,
Любовники, супруги
С последнею слезой,
В последнем лобызанье
Последнее прощанье
Друг другу отдают,
Мольбы из сердца льют
И тихими стопами,
С поникшими главами,
В душе скрывая стон,
Идут, осиротелы,
В свой терем опустелый;
Сын Дия Абеон,
Задумчивый, бескрылый,
С улыбкою унылой,
С отрадой скорбных слез,
Спускается с небес,
Ведомый Адеоном,
Который тихим звоном
Волшебных струн своих
Льет в сердце упованье
На близкое свиданье.
Я вижу обоих:
Один с своей тоскою
И тихою слезою,
С надеждою другой.
Прости, мой друг нелестный.
Надолго ль? неизвестно.
Но верую душой
(И вера не обманет):
Желанный день настанет —
Мы свидимся с тобой.
Или… увы! незримо
Грядущее для нас!..
Быть может — в оный час,
Когда ты, невредимо
Свершив опасный путь,
Свободою вздохнуть
Придешь в стране родимой
С Людмилою своей, —
Ты спросишь у друзей:
"Где скрылся друг любимый?"
И что ж тебе в ответ?
"Его уж в мире нет…"
Так, если в цвете лет
Меня возьмет могила
И участь присудила,
Чтоб первый я исчез
Из милого мне круга, —
Друзья, без скорбных слез
На прах взирайте друга.
Где светлою струей
Плескает в брег зеленый
Извивистый ручей,
Где сенистые клены
Сплетают из ветвей
Покров гостеприимный,
Лобзаясь с ветерком;
Туда — лишь над холмом
Луна сквозь облак дымный
При вечере блеснет
И липа разольет
Окрест благоуханье —
Сберитесь, о друзья,
В мое воспоминанье.
Над вами буду я,
Древес под зыбкой сенью,
Невидимою тенью
Летать, рука с рукой
С утраченным Филоном.*
Тогда вам тихим звоном
Покинутая мной
На юном клене лира
Пришельцев возвестит
Из таинственна мира,
И тихо пролетит
Задумчивость над вами;
Увидите сердцами
В незнаемой дали
Отечество желанно,
Приют обетованный
Для странников земли.1
1Написано в феврале 1810 г. Впервые напечатано в журнале "Вестник Европы", 1810, № 5, под заглавием: "К ***. При отъезде его в армию".
Блудов Д. Н. (1785–1864) — близкий друг Жуковского и Карамзина, один из основателей "Арзамаса" (получивший в нем прозвище "Кассандра"). Литературная деятельность Блудова незначительна и носила случайный характер. По своим литературно-эстетическим воззрениям Блудов был скорее сторонником классицизма, что не мешало ему быть авторитетом в области литературного вкуса среди карамзинистов. Так, Жуковский в "Посвящении" ко второй части "Двенадцати спящих дев", адресованном Блудову, писал:
Твой вкус был мне учитель.
Советы и вмешательство Блудова в творческую деятельность Жуковского вызывали резкие протесты со стороны А. С. Пушкина.
В 1825 г. по рекомендации Карамзина Николай I назначил Блудова делопроизводителем верховной следственной комиссии по делу декабристов. Без труда поняв, чего от него ждут, Блудов своим ретивым участием в работе этой комиссии приобрел благосклонность царя и вызвал глубокое возмущение наиболее прогрессивной части русского общества. После жестокой расправы, учиненной Николаем I над декабристами, Блудов получает все более и более высокие назначения: статс-секретарь, а затем товарищ министра народного просвещения, потом министр внутренних дел, министр юстиции и, наконец, председатель государственного совета и председатель комитета министров. Кроме того, Блудов был и президентом Академии наук. В 1852 г. он получил титул графа, Жуковский поддерживал приятельские отношения с этим человеком до конца своей жизни.
Настоящее послание относится к тому времени, когда Блудов служил правителем дипломатической канцелярии гр. Н. М. Каменского, назначенного в феврале 1810 г. главнокомандующим русской армии на Дунае. Перед отъездом в армию Блудов женился на близкой родственнице Н. М. Каменского — А. А. Щербатовой, и Жуковский был на его свадьбе шафером. Строки в послании:Где ждет тебя, уныла, Твой друг, твоя Людмила — относятся к жене Блудова.
С утраченным Филоном — возможно, здесь подразумевается Андрей Тургенев.