Когда б родиться в свет и жить Лишь значило: пойти в далекий путь без цели, Искать безвестного, с надеждой не найтить, И от младенческой спокойной колыбели До колыбели гробовой Стремясь за тщетною мечтой, Остановиться вдруг и, взоры обративши, Спросить с унынием: зачем пускался в путь? Потом, забвению свой посох посвятивши, На лоне тишины заснуть, — Тогда бы кто считал за праздник день рожденья? Но жребий мне иной! Мой ангел, мой хранитель, Твой вид приняв, сказал: "Я друг навеки твой!" В сем слове все сказал небесный утешитель. В сем слове цель моя, надежда и венец! Благодарю за жизнь, творец!1