Иога́нн Го́тфрид Ге́рдер (нем. Johann Gottfried Herder; 25 августа 1744 года, Морунген, Восточная Пруссия — 18 декабря 1803 года, Веймар) — немецкий писатель и теолог, историк культуры, создатель исторического понимания искусства, считавший своей задачей "всё рассматривать с точки зрения духа своего времени", критик, поэт второй половины XVIII века. Один из ведущих деятелей позднего Просвещения.
Родился в протестантской семье бедного школьного учителя. Его мать происходила из семьи сапожника, а отец был также церковным звонарем. В ходе Семилетней войны 1756-1763 гг. территория Восточной Пруссии была занята русскими войсками. В 1762 г. Гердер с подачи русского военного врача отправился в Кёнигсбергский университет с намерением изучать медицину, однако вскоре предпочел теологический факультет, который окончил в 1764 году. Там он слушал лекции И. Канта по логике, метафизике, моральной философии и физической географии, а также брал уроки языков у И. Г. Гамана. Оба они оказали на него значительное влияние, тогда же он увлёкся идеями Руссо. В 1764 году он уехал в Ригу, где при содействии Гамана занял место преподавателя в соборной школе, а после сдачи в следующем году богословского экзамена также служил пасторским адъюнктом. В 1767 году он получил выгодное предложение в Петербурге, но не принял его. Его увлеченность просветительскими идеалами привела к напряженным отношениям с рижским духовенством, и в 1769 г. он подал в отставку. На протяжении двух лет он путешествовал по Франции, Голландии, Германии. В Париже познакомился с Дидро и Даламбером, в Гамбурге на него оказал больше влияние Лессинг, а в 1770 г. он познакомился в Страсбурге с молодым Гёте, общение с которым способствовало его приобщению кругу идей литературного движения "Буря и натиск". В 1771–76 гг. советник консистории в Бюкебурге. В 1776 г. переселился в Веймар, где благодаря содействию Гёте получил должность генерального суперинтенданта, т. е. первого духовного лица страны (будучи им, там же и умер). В 1788-89 гг. совершил путешествие по Италии.
Сочинения Гердера "Фрагменты по немецкой литературе" (Fragmente zur deutschen Literatur, Riga, 1766—1768), "Критические рощи" (Kritische Wälder, 1769) сыграли большую роль в развитии немецкой литературы периода "Бури и натиска" (см. "Sturm und Drang"). Здесь мы встречаемся с новой, восторженной оценкой Шекспира, с мыслью (ставшей центральным положением всей его теории культуры), что каждый народ, каждый прогрессивный период мировой истории имеет и должен иметь литературу, проникнутую национальным духом.
Его сочинение "Тоже философия истории" (Riga, 1774) посвящено критике рационалистической философии истории просветителей. С 1785 г. начал выходить его монументальный труд "Идеи к философии истории человечества" (Ideen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit, Riga, 1784—1791). Это первый опыт всеобщей истории культуры, где получают своё наиболее полное выражение мысли Гердера о культурном развитии человечества, о религии, поэзии, искусстве, науке. Восток, античность, средние века, Возрождение, новое время — изображены им с поражавшей современников эрудицией.
Последними его большими трудами (если не считать богословских произведений) являются "Письма для споспешествования гуманности" (Briefe zur Beförderung der Humanität, Riga, 1793—1797) и "Адрастея" (1801—1803), заострённая главным образом против романтизма Гёте и Шиллера.
Гердер считал, что животные являются для человека "меньшими братьями", а не только "средством", как считает Кант: "Не существует добродетели или влечения в человеческом сердце, подобие которых здесь и там не проявлялось бы в мире животных".
Философию позднего Канта он резко отклонил, назвав его исследования "глухой пустыней, наполненной пустыми порождениями ума и словесным туманом с большим притязанием".
Его юношеским литературным дебютом стала анонимно опубликованная в 1761 г. ода "Gesanges an Cyrus" (Песнь Киру) на восшествие на престол российского имп. Петра III.
Из числа оригинальных произведений лучшими можно считать "Легенды" и "Парамифии". Менее удачны его драмы "Дом Адмета", "Освобождённый Прометей", "Ариадна-Либера", "Эон и Эония", "Филоктет", "Брут".
Весьма значительна поэтическая и особенно переводческая деятельность Гердера. Он знакомит читающую Германию с рядом интереснейших, бывших до того неизвестными или малоизвестными, памятников мировой литературы. С огромным художественным вкусом сделана его знаменитая антология "Народные песни" (Völkslieder, 1778—1779), известная под заглавием "Голоса народов в песнях" (Stimmen der Völker in Liedern), открывшая путь новейшим собирателям и исследователям народной поэзии, так как только со времён Гердера понятие о народной песне получило ясное определение и сделалось подлинным историческим понятием; в мир восточной и греческой поэзии вводит он своей антологией "Из восточных стихотворений" (Blumenlese aus morgenländischer Dichtung), переводом "Сакунталы" (1791) и "Греческой антологией" (Griechische Anthologie). Свою переводческую деятельность Гердер завершил обработкой романсов о Сиде (1801), сделав достоянием немецкой культуры ярчайший памятник староиспанской поэзии.
Высшим идеалом для Гердера была вера в торжество всеобщей, космополитической гуманности (Humanität). Гуманность он трактовал как осуществление гармонического единства человечества во множестве автономных индивидов, каждый из которых достиг максимальной реализации своего уникального предназначения. Более всего в представителях человечества Гердер ценил изобретательство.
Отец европейской славистики.
Гердер — один из значительнейших деятелей эпохи "Бури и натиска". Он борется с теорией литературы и философией эпохи Просвещения. Просветители верили в человека культуры. Они утверждали, что только такой человек должен быть субъектом и объектом поэзии, считали достойными внимания и сочувствия в мировой истории только периоды высокой культуры, были убеждены в существовании абсолютных образцов искусства, созданных художниками, в максимальной степени развившими свои способности (такими совершенными творцами были для просветителей античные художники). Просветители считали задачей современного им художника приближение через подражание к этим совершенным образцам. В противоположность всем этим утверждениям Гердер полагал, что носителем подлинного искусства является как раз не культивированный, но "естественный", близкий к природе человек, человек больших, не сдерживаемых рассудком страстей, пламенного и прирождённого, а не культивированного гения, и именно такой человек должен быть объектом художественного изображения. Вместе с другими иррационалистами 70-х гг. Гердер необычайно восторженно относился к народной поэзии, Гомеру, Библии, Оссиану и, наконец, Шекспиру. По ним рекомендовал он изучать подлинную поэзию, ибо здесь, как нигде, изображён и истолкован "естественный" человек.
Гейне говорил о Гердере: "Гердер не восседал, подобно литературному великому инквизитору, судьей над различными народами, осуждая или оправдывая их, смотря по степени их религиозности. Нет, Гердер рассматривал все человечество как великую арфу в руках великого мастера, каждый народ казался ему по-своему настроенной струной этой исполинской арфы, и он постигал универсальную гармонию её различных звуков".
По Гердеру, человечество в своём развитии подобно отдельному индивиду: оно переживает периоды молодости и дряхлости, — с гибелью античного мира оно узнало свою первую старость, с веком Просвещения стрелка истории вновь совершила свой круг. То, что просветители принимают за подлинные произведения искусства, не что иное, как лишённые поэтической жизни подделки под художественные формы, возникшие в своё время на почве национального самосознания и ставшие неповторимыми с гибелью породившей их среды. Подражая образцам, поэты теряют возможность проявить единственно важное: свою индивидуальную самобытность, а так как Гердер всегда рассматривает человека как частицу социального целого (нации), то и свою национальную самобытность.
Поэтому Гердер призывает современных ему немецких писателей начать новый омоложенный круг культурного развития Европы, творить, подчиняясь вольному вдохновению, под знаком национальной самобытности. Для этой цели Гердер рекомендует им обратиться к более ранним (молодым) периодам отечественной истории, ибо там они могут приобщиться к духу своей нации в его наиболее мощном и чистом выражении и почерпнуть силы, необходимые для обновления искусства и жизни.
Однако с теорией циклического развития мировой культуры Гердер совмещает теорию прогрессивного развития, сходясь в этом с просветителями, полагавшими, что "золотой век" следует искать не в прошлом, но в будущем. И это не единичный случай соприкосновения Гердера с воззрениями представителей эпохи Просвещения. Опираясь на Гаманна, Гердер в то же время солидаризуется по ряду вопросов с Лессингом.
Постоянно подчеркивая единство человеческой культуры, Гердер объясняет его общей целью всего человечества, которая состоит в стремлении обрести "истинную гуманность". Согласно концепции Гердера, всеобъемлющее распространение гуманности в человеческом обществе позволит:
Разумные способности людей сделать разумом;
Данные человеку природой чувства реализовать в искусстве;
Влечения личности сделать свободными и красивыми.
Гердер был одним из тех, кто первым выдвинул идею современного национального государства, но она возникла в его учении из витализированного естественного права и носила вполне пацифистский характер. Каждое государство, возникшее в результате захватов, вызывало у него ужас. Ведь такое государство, как считал Гердер, и в этом проявлялась его народная идея, разрушало сложившиеся национальные культуры. Чисто природным созданием ему, собственно, представлялись только семья и соответствовавшая ей форма государства. Её можно назвать гердеровской формой национального государства.
Гердер называл такое государственное устройство первой степенью естественных правлений, которая останется высшей и последней. Это означает, что нарисованная им идеальная картина политического состояния ранней и чистой народности оставалась его идеалом государства вообще.
Однако для Гердера государство — это машина, которую со временем надо будет сломать. И он переиначивает афоризм Канта: "Человек, который нуждается в господине, животное: поскольку он человек — ему не нужен никакой господин" (9, т. X, стр. 383).
Учение о народном духе
"Генетический дух, характер народа — это вообще вещь поразительная и странная. Его не объяснить, нельзя и стереть его с лица Земли: он стар, как нация, стар, как почва, на которой жил народ".
В этих словах заключена квинтэссенция учения Гердера о духе народа. Учение это в первую очередь было направлено, как уже на предварительных стадиях его развития у просветителей, на сохраняющуюся сущность народов, устойчивое в изменении. Оно более покоилось на универсальном сочувствии многообразию индивидуальностей народов, чем несколько позднее учение исторической школы права, вытекавшее из страстного погружения в своеобразие и творческую силу немецкого народного духа. Но оно предвосхищало, хотя и с меньшей мистикой, романтическое чувство иррационального и таинственного в народном духе. Оно, подобно романтике, видело в национальном духе незримую печать, выраженную в конкретных чертах народа и его творениях, разве только это видение было более свободным, не столь доктринёрским. Менее жёстко, чем впоследствии романтизм, оно рассматривало и вопрос о неизгладимости народного духа.
Любовь к сохранившейся в чистоте и нетронутости народности не препятствовала ему признавать и благотворность "прививок, своевременно сделанных народам" (как это сделали норманны с английским народом). Идея национального духа получила у Гердера особый смысл благодаря приложению к её формулировке его любимого слова "генетический". Это означает не только живое становление вместо застывшего бытия, при этом ощущается не только своеобразное, неповторимое в историческом росте, но и та творческая почва, из которой проистекает всё живое.
Гораздо критичнее относился Гердер к появившемуся тогда понятию расы, рассмотренному незадолго до этого Кантом (1775). Его идеал гуманности противодействовал этому понятию, которое, по мнению Гердера, грозило вновь довести человечество до животного уровня, даже говорить о человеческих расах казалось Гердеру неблагородным. Их цвета, считал он, теряются друг в друге, и всё это в конце концов только оттенки одной и той же великой картины. Подлинным носителем великих коллективных генетических процессов был и оставался, по мнению Гердера, народ, а ещё выше — человечество.
Таким образом Гердер может рассматриваться как мыслитель, стоящий на периферии "бури и натиска". Всё же в среде штюрмеров Гердер пользовался большой популярностью; последние дополнили теорию Гердера своей художественной практикой. Не без его содействия в немецкой буржуазной литературе возникли произведения с национальными сюжетами ("Гёц фон Берлихинген" — Гёте, "Отто" — Клингера и другие), произведения, проникнутые духом индивидуализма, развился культ прирождённой гениальности.
Именем Гердера в Риге названы площадь в Старом городе и школа.
