"Любимая, далекая, Дочурка черноокая, Нежно мишку укрой, Вот окончится бой, Твой отец вернется домой…" В сорок втором, еще мальчишкой, Однажды ночью наугад Про девочку с тем самым мишкой Сложил я песню для солдат. Гармонь сорок второго года, Как мог, твой звук я повторил, Как мог, письмо продолжил чье-то И чью-то грусть удочерил. Не знал в тот год я рифмы модной, Чеканных граней мастерства, Но были от беды народной Взрослей меня мои слова. "Любимая, далекая, Дочурка черноокая, Нежно мишку укрой, Вот окончится бой, Твой отец вернется домой…" Писал я с болью эти строчки, Я — не отец и не поэт. С тех дней До дня рожденья дочки Еще мне жить пятнадцать лет. О ней не ведал я в ту полночь — Хоть день прожить бы на земле! Я был юнцом, но старшим в помощь Отцом считал себя в семье… Уж как-то так случилось это, Что я забыл о песне той — Для искушенного поэта Негож язык ее простой. И вдруг сегодня — что за чудо! — Звучит по радио она. И дорога она кому-то, И до сих пор еще нужна. О ней сегодня письма пишут, Как бы о девочке своей. Под городской и сельской крышей Она жила среди людей. Но потеряв меня когда-то, Она до нынешнего дня, Как дочь пропавшего солдата, Искала столько лет меня!
