Спешил солдат домой с войны, Встречай служивого, Петровна! Но нет ни дома, ни жены, — Одни обугленные бревна. Окошка нет, чтоб постучать, И крыши нет, как не бывало, И не с кем разговор начать, Чтоб хоть узнать, что с жинкой стало. Ведро помятое в углу… Не знал, что так он к ней вернется, Что не на фронте, а в тылу Снаряд смертельный разорвется. И вдруг откуда-то стремглав, Измученная и худая, Его, хозяина, узнав, Собака выскочила, лая. Она неистово визжит, Глядит в глаза с тоской щемящей, И руки лижет, и дрожит, И к обгоревшим стенам тащит Какой-то байковый халат. Корзинка или ящик, что ли… И замечает вдруг солдат Трех мокрых, крохотных щенят, Рожденных час назад, не боле. И мать, что прежде никого К щенкам не подпускала близко, Упорно тянет к ним его С доверчивым и тихим визгом. И рада так ему она, И так вокруг него хлопочет, Как будто успокоить хочет: А может быть, жива жена! Солдат махорку достает, Как бы почувствовав подмогу. Послевоенный трудный год. Жизнь начиналась понемногу.
