Анна БарыковаПОДВИГ ДИКАРКИ

(Быль).

В океане далеком, на вольном просторе,
Чудный остров зеленый раскинулся пышно
И расцвел, словно сад средь безбрежного моря.
Мирно жили там люди, трудились неслышно -
Муравейником дружным ютились на свете
В бедных хижинах, - просты и кротки как дети.

И врагов у них не было. Только могучий
Великан Килавеа грозил им вершиной
В конце острова, скрывшись за белою тучей,
И во мраке ночном весь пылал над долиной,
Появляясь во всей своей силе чудесной,
Словно огненный лес над горой поднебесной.

И горе той молилися темные люди,
За жилище великих богов почитали
И на склоне ее огнедышащей груди
Храм построили. Старцы-жрецы им сказали
Спокон веку, что грозная Пейла богиня
Там купается в огненной страшной пучине.

Люди темные верили. В сказке старинной
Хитроумных жрецов о богине жестокой
Говорилось: что пряди косы ее длинной
Обвивают утесы над бездной глубокой;
Что в предвечном огне, в раскаленном чертоге
С ней пируют и пляшут всесильные боги;

Что всех женщин ревнует она, ненавидит,
И к горе своей им подходить запретила;
Что весь остров погубит, когда их увидит
В заповедном лесу, где она насадила
Между черных обвалов и скал темно-красных
Для бессмертных мужей своих ягод прекрасных.

Говорилось: "Лишь жертвами ей, - кровожадной, -
Можно злобу ее укротить людям темным.
Страшен гнев ее! Лавой клокочущей, смрадной,
Огневыми волнами, потоком огромным
Она выжжет долину, засыплет золою,
И она воцарится над бездной морскою".

Люди темные свято хранили завет
Злобной Пейлы. Жрецы ее в храме громадном,
Не согретом лучами небесного света,
В диких плясках служили богам безпощадным,
Приносили им жертвы, народ обирая,
Души робкие мрачным обманом пугая.

Но пришли корабли из далекого края,
Привезли проповедников Божьего слова...
И в восторге немом, "белым братьям" внимая,
Дикари обратились во стадо Христово;
Правда Божия, свет и любовь, и свобода
Засветились в измученных душах народа.

В них слова Всеблагого запали глубоко,
Сердцем детским они понимали ученье;
Но жрецы изуверы богини жестокой
Раззореньем грозили, пророчили мщенье,
Страхом смерти мучительной души пугали
И подвижников честных Христа проклинали.

И смутился народ: "Кому верить: Христу ли, -
Проповеднику кроткому Божьего Царства,
Или Пейле?.. Жрецы ли ее обманули
Темных - нас? Или "белые" полны коварства
И хотят, чтоб богиня нам всем отомстила.
Наши села рекой огневой затопила?.."
- "Что ж, - кричал старый жрец, - если верите "белым",
Так идите скорей к грозной Пейле в чертоги,
Загляните в лицо ей хоть раз взглядом смелым
И узнайте, спасут ли вас новые боги!..
Да нарвите нам ягод в лесу заповедном!.."
И звучал его хохот злорадством победным.

- "Что?.. боитесь?.. - взревела несытая стая, -
Бойтесь, бойтесь вовеки! Платите нам дани,
Мы спасем вас!.. "Вдруг вышла жена молодая
Предводителя Найия - Капиолани
И сказала: - "Я верю во слово Христово!
Пейлы - нет! Я сейчас доказать вам готова."

Жизнь отдам, а жрецов вековые обманы
Вам открою, нарушу их Пейлы заветы,
Вот при вас по тропинкам горы-великана
В лес пойду заповедный!.. А завтра к рассвету
Принесу ягод Пейлы вот этой рукою!
Не страшна мне богиня! Отец наш со мною!"

И пошла она смело. Народ изумленный
Шел за ней до подножья горы неприступной.
- "Ты умрешь!" - завопил старший жрец исступленный
И затрясся от злобы. Душою преступной
Чуял он: "Вот откроются очи народа,
Белый жрец оттягает у нас все доходы".

Ночь настала, и заревом пламенно-красным
Загорелося небо над мрачной горою;
Христианка все шла по тропинкам опасным
Между скал и обрывов бесстрашной ногою.
Выше... выше!.. Чуть видны уж белые ткани
Ее платья!.." И скрылася Капиолани...

На заре принесла она ягод народу
И сказала: - "Там нет ни ревнивой богини
Ни богов кровожадных! Дарю вам свободу, -
Пейлы нет! Там Отец наш живет на вершине,
И везде Он живет! Он один был со мною!.."
И поверили ей дикари всей душою.

С того дня опустел мрачный храм злой богини,
И жрецы ее скрылись. Грозит из тумана
Огневой Килавеа; но люди в долине
Уж теперь не боятся горы-великана:
Успокоилась робких сердец их тревога.
Они верят в защиту Всевышнего Бога.¹