Глядят с витрин Мальчишки-битлы; Мурлычет блюз, Грохочет рокк. Шальные "оппели", Как бритвы, Вдруг резанут у самых ног. А в древней тишине селений, В патриархальной той тиши — Большие факелы сирени, Озер небритых Камыши; Дыхание Берез пугливых И ястребиные круги, И в голубых морских заливах Дневного солнца Косяки; Тюльпана чашечка Газонного, И свежесть Мытого крыльца, И целомудрие Снесенного Во мгле курятника Яйца. Опрятность, Шведская опрятность Любой усадьбы на пути. Она — Как высшая обрядность, Она — Религия почти. Опрятность листика, Причала, Пригорка, Платьица, Окна… Сто с лишним лет Здесь не включала Свои рубильники Война. Ни вспышки пламени, Ни взрыва, Здесь ни одной воронки нет. Храпят дубравы молчаливо Зеленый свой нейтралитет. И я подумал о России, О кровной родине моей. Какие рвы, Бои какие За этот век прошли по ней! Хватило б их На сто столетий. И все ты, Русь, перенесла И ни к одной стране на свете В душе не затаила зла. И горд я тем, Что этот крохотный Флажок — Мой русский сувенир — Был знаменем В дыму и грохоте, Своею кровью Спасшим мир.
