Пролетает ветер наугад, у него натура волевая, и, простор едва одолевая, год ползет, как злободневный гад. Вширь и вглубь привольно дышит луг, зыблет робко лютиков коронки. Ветер, на воде завив воронки, травам крутит вихорьки вокруг. Я бреду, одно из темных стад, брякая невольно в колокольца. Судорожно сдавливаясь в кольца, под копытом вьется смертный гад.
