За окном беспросветная ночь начиналась, черным эхом звенела в ушедшей реке и, как жизнь, неожиданно вслепь обрывалась с темным стоном за медленный холм вдалеке. По углам шевелилась пугливою тенью тишина. Бормотал посеревший испуг. И отсюда начаться широкому зренью, и отсюда рождается вкрадчивый слух. Дверь откинувши в ночь, я в сознание вышел. Грохотала луна. А испуг – он со мной. И я шел, где печали становятся выше и где медленный сад потрясал белизной. Мне навстречу деревья, как руки, струились, светлой музыкой листьев хлестали в лицо, и доверчиво тени на плечи садились, вдалеке же, как пристань, белело крыльцо.
