Весь сумрак вечера навеки пережит, и сердце тронула полночная прохлада. И, как оттенок женщины, лежит в твоих глазницах тень большого сада. Кусты разбросаны, как темные мячи, и в горле тишина глухим комком. Молчи, прекрасная! Стерпи, смолчи! Псы улеглись, и слово под замком. Какая тьма очей! Как всё насквозь глядит! И чувствуешь: земля, как сон, поката. Крокетный шар в густой траве летит, и тень его – продолговата. Округлость плеч твоих и десен теплота, и испаренья с губ – хотя ни зги не видно – я чувствую до трепета листа, которому и душно, и обидно. Бесшумный поворот торжественного сада, деревья наклоняются в ручей. Боюсь запутаться в прекрасных дебрях взгляда и в тьме египетской твоих очей. Так под замок скорее разговор! Смотреть и вопрошать, не требуя ответа. И взор стоит, как жест, меж двух озер там, где, как палец, лунный столбик света.
