Жизнь лежит, на свежем нежась сене, доброю охвачена избой. Страшный сон ворвется с криком в сени, как пожар, как сила, как разбой. Выдерет меня из Яви с мясом и, закинув на плечи избу, вечной памяти великим басом возгласит последнюю судьбу. И тогда я больше спать не буду, в жизнь меня тогда не заковать. Без просыпу и без непробуду стану куковать и вековать.
