Сергей ЕсенинТОВАРИЩ

Он был сыном простого рабочего,
И повесть о нем очень короткая.
Только и было в нем, что волосы как ночь
Да глаза голубые, кроткие.
Отец его с утра до вечера
Гнул спину, чтоб прокормить крошку;
Но ему делать было нечего,
И были у него товарищи: Христос да кошка.
Кошка была старая, глухая,
Ни мышей, ни мух не слышала,
А Христос сидел на руках у матери
И смотрел с иконы на голубей под крышею.
Жил Мартин, и никто о нем не ведал.
Грустно стучали дни, словно дождь по железу.
И только иногда за скудным обедом
Учил его отец распевать марсельезу.
"Вырастешь, — говорил он, — поймешь...
Разгадаешь, отчего мы так нищи!"
И глухо дрожал его щербатый нож
Над черствой горбушкой насущной пищи.
       Но вот под тесовым
          Окном —
       Два ветра взмахнули
          Крылом;
       То с вешнею полымью
          Вод
       Взметнулся российский
          Народ...
          Ревут валы,
          Поет гроза!
          Из синей мглы
          Горят глаза.
          За взмахом взмах,
          Над трупом труп;
          Ломает страх
          Свой крепкий зуб.
          Все взлет и взлет,
          Все крик и крик!
          В бездонный рот
          Бежит родник...
И вот кому-то пробил
Последний, грустный час..
Но верьте, он не сробел
Пред силой вражьих глаз!
Душа его, как прежде,
Бесстрашна и крепка,
И тянется к надежде
Бескровная рука.
Он незадаром прожил,
Недаром мял цветы;
Но не на вас похожи
Угасшие мечты...
Нечаянно, негаданно
С родимого крыльца
Донесся до Мартина
Последний крик отца.
С потухшими глазами,
С пугливой синью губ,
Упал он на колени,
Обняв холодный труп.
Но вот приподнял брови,
Протер рукой глаза,
Вбежал обратно в хату
И стал под образа.
"Исус, Исус, ты слышишь?
Ты видишь?  Я один.
Тебя зовет и кличет
Товарищ твой Мартин!
Отец лежит убитый,
Но он не пал, как трус.
Я слышу, он зовет нас,
О верный мой Исус.
Зовет он нас на помощь,
Где бьется русский люд,
Велит стоять за волю,
За равенство и труд!.."
И, ласково приемля
Речей невинных звук,
Сошел Исус на землю
С неколебимых рук.
Идут ручка с рукою,
А ночь черна, черна!..
И пыжится бедою
Седая тишина.
Мечты цветут надеждой
Про вечный, вольный рок.
Обоим нежит вежды
Февральский ветерок.
Но вдруг огни сверкнули...
Залаял медный груз.
И пал, сраженный пулей,
Младенец Иисус.
    Слушайте:
Больше нет воскресенья!
Тело его предали погребенью
    Он лежит
На Марсовом
    Поле.
А там, где осталась мать,
Где ему не бывать
    Боле,
Сидит у окошка
Старая кошка,
    Ловит лапой луну...
Ползает Мартин по полу:
"Соколы вы мои, соколы,
    В плену вы,
    В плену!"
Голос его все глуше, глуше,
Кто-то давит его, кто-то душит,
    Палит огнем.
Но спокойно звенит
    За окном,
То погаснув, то вспыхнув
    Снова,
Железное
    Слово:
"Рре-эс-пуу-ублика!"