То не ветреная Геба (олимпийцев кубок высох) – то базальтовое небо еле держится на высях. Беглый лист вверху крутится, то взметаясь, то хирея, но испуганная птица не достигнет Эмпирея. Он уже устал, бродяжась: глыбы неба придавили. Или это та же тяжесть, та же тяжесть, что в могиле? Наземь он падет, безмолвный, достояньем насекомых. В смуглом небе прорезь молний – точно прищур глаз знакомых.
