Со мною в накрахмаленной столовой сел рядом юноша белоголовый: он был, как водится, в цвету и в полной силе. И если бы теперь меня спросили, хочу ли на остаток жизни разом стать этаким цветком голубоглазым, то я б ответил, тыча вилкой в блюдо: "Едва ли. Я умней тогда не буду".
