Сижу над шахматной доской и вижу: вариантов бездна. Играй рискованно, с тоской, с которой медлить бесполезно. И, козни пустоты казня, возникла из печальных чурок безумно-мудрая возня отполированных фигурок. Они как тронулись умом, как блики легкие на лаке, в точеном облике своем они сознательные злаки. А я сам Бог, им давший дух очаровательных пустяшек, я повелитель и пастух живых, ходячих деревяшек. И, самому себе дерзя, фигурок двигаю лавину и в страхе жертвую ферзя, как темной жизни половину.
