Дурная серая примета в саду прикинулась совой. А сердце совершает где-то свой ход машинки часовой. И кровь кругами нарастает, и мнится – срока жди сто лет. И снег вовеки не растает, пока не грянет пистолет. Покуда смерть не сдвинет брови, прищурив вороненый глаз, всё тот же круг огромной крови не умолкает ни на час. Лицо глядится хладнокровно: невелика цена свинца. И сердце бьется ровно-ровно, как будто сердцу нет конца.
