От напряженья делаю суровое лицо, наполнив ночью целою пустое письмецо. Пишу его не девице, пошлю не на вдову, и в том из сада деревце в свидетели зову. Ни вдовушка, ни девица письму не адресат. Оно, чай, не безделица, а весь бессонный сад, глубокий, смерти пристальней; макни в него лицо – и вроде шаткой пристани болтается крыльцо. Письмо не скоро писано, но коль конец ему, лети же, торопись оно, опущенное в тьму. Лети оно по адресу! Но адрес-то найти возможно лишь по абрису волшебного пути. Примите за пародию сей адрес в темноте: Ее высокородию m-me Eternité*.
