Ночь восходит на ступени белокурого дворца, и уже толпятся тени у подножия лица. Воздух мчится из-под арок, из-под крон ослепших мчит. Как хрустальнейший подарок, между рук луна висит. Ночь восходит на ступени, бьют тревогу соловьи. И лежит в поту и пене действо жаркое любви. Опустило опус тела море музыки на дно. Как в театре, опустело входит в глубь зрачков оно. Нежно дремлет Афродита в пене кружев и простынь, словно счастья часть раскрыта над просторами пустынь. И Эрот, откинув полог, смотрит в глубь теперь наглей. И блестят с далеких полок Лонгус, Плавт и Апулей.
