Или это только мнится, как далекий взмах весла, что очей моих темница вдруг травою проросла, что в широких водах взора помутилось сразу дно, и вращаются озера и сливаются в одно? Озираюсь с тихой лаской, и, пока ищу слова, свежей пахнущею краской сразу бьет в лицо трава. Легкий лебедь кличет самок – белый пламень на груди. И стоит Шильонский замок, как былое, позади. Не забыть мне этой даты. И, держа весло в руке, дух старинный, бородатый проплывает в челноке. Чу! Охотник кличет фею. Село облако гусей. Я с ума сойти сумею от отвесной жизни сей. Пропасть вымазана сажей, просто плоскость. Надо ль ждать? От таких земных пейзажей можно голову сломать. Над швейцарским домом мирным небо долгое висит, и оно звенящим фирном вновь мне очи ослепит.
