Любовь настигла Понтия Пилата под смуглою луною Иудеи, и в страшном сумраке пустой палаты он слышал властный голос Саломеи. Мохнатое в груди рычало сердце, латинские пробить пытаясь латы. Пустынным тяжким шагом иноверца наместник шел по сумраку палаты. Меж черных туч луна летела мимо. Шумели тучи, будто орльи крылья. Кривые улицы Ерусалима ушли во мрак и срама и насилья. А голос звал прекрасно-лицемерный отведать песнь ночей и винограда, остановиться пред глухой таверной, где римлян ждет хмельной любви награда. В единый круг солдат сомкнулись шеи, сверкали на полу расплесканные вина, и до утра смотрел наместник Иудеи, как пьяная плясала Магдалина.
