Шумно мечется вода, как сплошная ерунда. В ней обломки веток, щепки, козырек усопшей кепки, в ней по правилам науки, как ружье, стреляют щуки, в ней, как бурные явленья, друг на друга прут поленья и весна кусочком льда тает, тает без следа. Ветер вскапывает грядки, и упрямый берег смят. Испаряясь в беспорядке, льдины буйные шумят. Вольной влаги луговина так и ходит ходуном, словно мира половина повернулась кверху дном, и бежит рысцою год, догоняя ледоход. Пережитым и бывалым вся река полным-полна. И девятым хлынет валом шумной памяти волна. И следя, как, жизнь измучив, году вслед мелькает год, вспоминаю я, что Тютчев пел такой же ледоход. Ведь и Тютчев в эти дни мне доводится сродни.
