Сергей ПетровКЛОУН

Посмотри, как легко вращается
колесо золоченое цирка,
и ты вспомнишь синее небо
над зеленым разливом Кампаньи,
такие тонкие речки,
где по мостикам деревянным,
позвякивая бубенцами,
тащится покорное стадо.
Как звенят у тебя браслеты,
и твой итальянский голос,
уходящий под купол цирка, –
будто нежное вечернее ave,
будто белый Гавриил-архангел.
Дети, круглые как апельсины,
смеясь, ударяют в ладоши.
А людские большие спины
сидят как черные карты.
Грозный конь ударяет в бубен,
и гремят военные марши.
Распустив тяжелые гривы,
разметались по арене кони.
Ты выходишь под ливень криков,
под град человеческой радости.
Хлопки, как листья бумажные,
навстречу тебе несутся.
И ты вспомнишь: это ведь масленица,
дождик сухой конфетти,
и знаешь, что рядом маски
commedia dell’arte.
И ты летишь, улыбаясь,
всем телом в далекий купол,
под деревянные своды,
где воздух опасен и зол.
А я в расписном балахоне,
с лицом, умершим от мела,
с черными от страха губами
стою и слежу за тобой.
Словно в сотнях зеркал, мои взоры
остановились невольно,
ибо ты, человечества радость,
играешь с небесной бездной.
И душное ходит волненье
по кругу, по темным рядам.
А что же ты вспоминаешь?
Полет безумца Икара
иль того немого раба,
который, как бог, появлялся
на тяжелой деревянной машине
и по закону трагедии
валился на радость Риму
в жесткий гравий арены?
Когда же уйдешь, я останусь,
смеюсь и шучу от радости,
что боги мне даровали
этот веселый вечер.
И дети вонзаются в яблоки
с удвоенным аппетитом.
Начинается громкий фейерверк,
рвутся шутки, трещат хлопушки
и горят, горят от восторга
веселые римские свечи!
А когда погаснут свечи
и уснут блаженные дети,
я, не сбрасывая балахона,
отворю дощатую дверь.
И ты взглянешь так утомленно
на мою неловкую руку,
где лежит, словно детский мячик,
надкушенный апельсин.
А потом чуть-чуть улыбнешься,
в самый раз, ни больше ни меньше,
и молча возьмешь мой подарок,
бывший когда-то знойным…
И отшвырнешь браслеты
и трико до земли опустишь,
и на плечи твои внезапные
два розовых голубя сядут…
Но буду я вечно помнить
круг заколдованный цирка,
придурковатый запах арены
и то, что зовется счастьем.

20 февраля 1934 – 12 мая 1941