1 Говорят, что есть священные вещи. Боюсь их: властны они и зловещи. А не захочешь им присягнуть, недолго тебя им в дугу согнуть. Говорят, что есть священные лица. Боюсь я им даже умилиться. А что, если это магазин не образов, а образин? Говорят, что есть священные мысли. Они небоскребами нависли. Душу скребет такой небоскреб, торчмя торчит, как огромный гроб. Говорят, что есть священные чувства. А не слишком ли многим за них плачусь-то? У них, священных, у них, святых, ходить мне боязно в понятых.
2 Поелику же я не из посвященных, несчастный ко мне ползет вещенок. Ты сер, и сир, и тысяченог, и если я пес, так ты – щенок. Ты самый жуткий из знакомых, ты щуплый родич насекомых – жучишка, гусеница, вшенок, мальчишка, молокосос, щенок!
3 И будет чрез меня тащиться и тщетно лезть из разных кож такая тощая вещица, такая лапчатая ложь! И черный двор открыт, как рана… И всё скулит щенок больной, такой смешной, такой родной, такой вещественный! И странно, что не таясь и постоянно он писком знается со мной, но проползает стороной, а я, большой и окаянный, а я сижу, как пес цепной, на жизнь привязан к постоянству худых завшивевших вещей и к изъязвленному пространству из дыр, отверстий и свищей.
