Вот детство, словно на тарелке, прозрачный босоногий Рим. Играем с жизнью мы в горелки и без огня еще – горим. Эрот в нас запускает стрелки, тропу любовную торим. Играем с жизнью мы в горелки и не сгорая – мы горим. В огне семейной перестрелки обид глотаем едкий дым… Играем с жизнью мы в горелки и вот – горим и не горим. Когда же солнце ставит грелки, сиделкой наклонясь к седым, играем с жизнью мы в горелки и вот, сгорая, – не горим.
