В желтеющей листве прозрачность кожи. Сучки – собрание костей сухих. В траве, как в сваляной рогоже, кузнечиков покоятся останки. Улитки, будто маленькие танки, переползают через них. Окончен летний бой, и после перепалки не отыскать жука-броневика. Вдали галдят на птичьем вече галки. Зима – рукой подать – недалека Я осень узнаю по сгорбленной походке, по вою в дымовой трубе, по свисту в бронхах, по дурной погодке и по туманной жалости к себе. А листьев желтизна печальна, как в чахотке, румянец их пятнистый нездоров. Обочь дорог полно еще даров, даров болезненных, багряных ягод. Как сгустки крови, на кустах застыв, они висят. Но вдруг еще порыв, припадок кашля, и они полягут в сырую землю. Старый сук скрипит, а веточка от ветерка дрожит. Болезнь во мне созрела, видно, за год. А осень, скорбная и пьяная вдовица, подкованным тяжелым сапогом мне по-мужицки хочет в грудь вдавиться, и затоптать, и след прихлопнуть батогом.
