Богач благодушно на роскоши лег безмерною тушей. На мир же, всем золотом злобствуя, рос кошелек, жирея от битвы на бирже. А труд окаянный не хочет вериг и только глядит обалдело, как всё продается: грехов четверик, фунт мыла и доброго дела, намерений метр и отчаянья литр, и оптом – что выглядит тучно – беду, ликование лир и палитр, а шутки и счастье поштучно; пуд смерти и храбрости, одури кус и цибики здравого смысла. От вас и без денег совсем отрекусь, вы, даты, и меры, и числа! Но если коммерция эта страшна, то кликну я Музу-вертушку – и сунет, чтоб выпереть против рожна, бумаги одну четвертушку.
