Не секрет, что свою зрелость Сергей Есенин воспринимал очень болезненно, считая, что лишается в своей жизни чего-то очень важного и дорогого. Отчасти это объясняется тем, что юность поэта была неразрывно связана с селом Константиново, воспоминания о котором согревали сердце Есенина даже в самые сложные периоды жизни. Сложилось так, что автор покинул свою малую родину 17-летним юношей. И с этого момента он не просто ощутил себя взрослым человеком, но и осознал, что возврата к прошлой жизни уже не будет. Вместе с этим осознанием пришла и безудержная тоска, которую Есенин тщетно пытался утопить в вине. В итоге его жизнь превратилась в сплошной кошмар, состоящий из пьянок, случайных знакомств и пронзительных стихов, в которых автор пытался тщетно убежать от окружающей его действительности. Эта тенденция очень ярко прослеживается в произведении "Снова пьют здесь, дерутся и плачут…", написанном в 1922 году.
Примечательно, что Есенин никогда не стремился представить себя в более выгодном свете. Поэтому в своих стихах он открыто признается в далеко не самых благовидных поступках, отмечая: "И я сам, опустясь головою, заливаю глаза вином". Делает он это не из молодецкой удали или же стремления кому-то что-то доказать. Просто поэт, по его утверждению, что-то навеки утратил, а именно – распрощался с юношескими иллюзиями, которые раньше воспринимал за чистую монету. И от этого на душе у Есенина пусто, мрачно и горько, а постоянные попойки не приносят ожидаемого облегчения. "Не с того ль так чадит мертвячиной над пропащею этой гульбой?", — задается вопросом поэт, заведомо зная на него ответ.
