АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ "УСТАЛО ВСЁ КРУГОМ: УСТАЛ И ЦВЕТ НЕБЕС" ФЕТ АФАНАСИЙ АФАНАСЬЕВИЧ

"Устало все кругом: устал и цвет небес..." .— Впервые — "Русское обозрение", 1890, № 2; включено в ВО—4. В конце августа 1889 года, в Воробьевке, под впечатлением одной "изумительной осенней ночи", Фет написал стихотворение и послал его в Петербург, на суд своему другу Полонскому. Тот был в восхищении ("...какая дерзость — сказать устал и цвет небес"), но придрался к одному выражению в последнем стихе, где было сказано: "Отменою борьбы и смертною истомой". Между приятелями произошел обмен мнениями, дающий любопытный образец обсуждения поэтической семантики двумя поэтами, а для Фета интересный и как автохарактеристика некоторых его жизненных ощущений на склоне лет. Вот этот эпистолярный диалог.

Полонский: ".Отменою борьбы—это не ясно: ночь, как и все на свете, как и я, грешный, никакой борьбы отменить не может,—-я бы сказал проще:

Своею тишиной и смертною истомой" (письмо от 31 августа 1889 г.).

Фет: "Конечно, ни с кем так не удобно совещаться о поэтических тонкостях, как с тобою. И поэтому поставляю тебе на вид: в предыдущем стихе указывается не на сладость или приятность осенней ночи, а на ее всемогущество... Чем же у меня ночь доказывает свое всемогущество? Она и сама заражена и меня квасит смертною истомой. Это не шуточное дело. Чем же еще она проявляет свое действие? Тишина ее может быть прелестным ее качеством, но не воздействием на меня. Живой, я с утра до вечера сижу в борьбе пожирания одного другим и вдруг, открывая балкон, я поражен, что ночь не принимает, не допускает к себе этой борьбы, и чувствую, что если я и попаду в нее, то она и во мне убьет это чувство борьбы. Ты совершенно справедливо заметил, что отменять или подтверждать может только существо сознательное, а не ночь или что-нибудь тому подобное. Но оттенок нужной мне мысли сохранит другое слово: отказом от борьбы. Слабый столик может заставить меня целый час простоять с подносом с фруктами или с бумагами к докладу, отказываясь удержать эти предметы на своих хилых ножках. Между тем никакая философия не воспретит мне сказать: этот стол, стул отказался мне служить. И потому с твоего разрешения ставлю: "отказом от борьбы" (письмо от 4 сентября 1889 г.).

Полонский: "...ты попал прямо в точку, заменив слово "отменою"— отказом от борьбы" (письмо от 7 октября 1889 г.).

С обретенной таким образом заменой в последней строке стихотворение о смертной истоме осенней ночи и вошло в последний, четвертый выпуск "Вечерних Огней".