Среди выдающихся русских, развозящих сейчас свою боль и позор своей родины по Европе, имя пребывающего сейчас в нашем городе Мережковского пользуется особой известностью и сумело бы на его лекцию собрать толпы даже в том случае, если бы устройство этой лекции было поручено не еврейским предпринимателям, которые сумели придать ему тот особый запах дегтя и луку.
Среди публики преобладают соплеменники Троцкого1 и Литвинова2, а поведение в особенности молодого поколения несостоявшихся "комиссаров" просто скандально. Во время лекции шум и суматоха не умолкают ни на минуту, какие-то нахальные фигуры, в формах русских студентов, бесцеремонно скандалят по залу, толкаются, кричат и ругаются, кто-то выдавил окно... слышится звон разбитого стекла...
При польской власти мы отвыкли от вида полиции в лекционных залах, но в таком обществе человек невольно озирается в поисках стража порядка, и хочется по старой привычке крикнуть: "городовой!"... ничего удивительного...
В результате непрекращающегося шума, в котором тонул голос докладчика, только отрывки доходили до ушей слушателей... а жаль, так как прибывшие из совдепии имели сообщить много интересных вещей. Первый выступал Философов, который ядром большевизма считает азиатский элемент в прежней русской армии, в особенности китайцев, которые сейчас в совдепии приняли роль палачей. Процедура эта вообще-то достаточно выгодная, поскольку кроме одежды несчастных приговоренных продается даже их... мясо, которое в голодающем Петербурге пользуется большим спросом и всем известно под названием "китайское мясо".
Прекрасным по формы и глубоким по содержанию был доклад Мережковского, это был не только отчаянный крик изболевшейся и надломленной души, но также и предостережение. Мягкий и несколько жалобный голос докладчика наполняет удивительный ужас, когда он восклицает: "Чума идет с востока; уже вижу первые ее пятна на лице Европы".
Мережковский не находит слов осуждения для собственной родины, для своего народа, который стал "народом - отцеубийцей", Россия пропала, вместо нее осталась страшная, черная яма.
Принцип невмешательства во внутренние дела России, предоставленной самой себе, докладчик называет величайшей подлостью либо наивностью Антанты, поскольку сама Россия не может подняться3. Поднять ее из упадка должна Европа, она должна это сделать во имя своей собственной безопасности, ибо в противном случае она сама скатиться в эту пропасть.
Но способна ли Европа спасти себя и Россию от грозящей гибели?
Большевизм - это дитя большой войны, подобно тому как война была результатом нашей материалистической, эгоистичной культуры. До тех пор, пока Европа не вернется к идеалам христианства, она не будет в состоянии возродить себя и Россию4.
Докладчик только сейчас понял значение слов Мицкевича о родине, которая как здоровье - сколько ее ценить надо, только тот узнает, кто ее потерял5. Русские потеряли свою родину, потому что то, что сейчас называется Россией, - это противоположность родины, это "antipatria", которой правят два Тамерлана6. Но у изгнанников осталась надежда, что Россия воскреснет. Достоевский, которого он считает непогрешимым пророком своего народа, сказал, что Россия возродится тогда, когда станет на грани своих страданий и унижения. Момент этот как раз уже наступил, России уже нечего терять, она встала на вершине своей Голгофы, ей осталось только дать себя распять за человечество, чтобы через смерть возродиться к новой жизни.
С точки зрения литературной финал несомненно прекрасный, напоминающий наших мессианистов, но его можно логично примирить с содержанием всей лекции, клонящейся к тому, что Россия собственными силами, без внешней помощи не сумеет подняться из своего падения. Помощь эта, чтобы быть успешной, должна быть помощью оружием, - "ни железным кольцом блокады, ни пуховой подушкой мира большевистскую заразу не задушить".
Таковы истины, которые в серии лекций великий русский писатель намерен изложить западной Европе. Несомненно, он найдет живой интерес - но понимание ли?
1935
