ДЕТСТВО
из песочницы
Неоконченные записки
1
В первые годы младенчества
Помню я церковь убогую,
Стены ее деревянные,
Крышу неровную, серую,
Мохом зеленым поросшую.
Помню я горе отцовское:
Толки его с прихожанами,
Что угрожает обрушиться
Старое, ветхое здание.
Часто они совещалися,
Как обновить отслужившую
Бедную церковь приходскую;
Поговорив, расходилися,
Храм окружали подпорками,
И продолжалось служение.
В ветхую церковь бестрепетно
В праздники шли православные, —
Шли старики престарелые,
Шли малолетки беспечные,
Бабы с грудными младенцами.
В ней причащались, венчалися,
В ней отпевали покойников…
Синее небо виднелося
В трещины старого купола,
Дождь иногда в эти трещины
Падал: по лицам молящихся
И по иконам угодников
Крупные капли струилися.
Ими случайно омытые,
Обыкновенно чуть видные,
Темные лики святителей
Вдруг выступали… Боялась я, —
Словно в семью нашу мирную
Люди вошли незнакомые
С мрачными, строгими лицами…
То растворялось нечаянно
Ветром окошко непрочное,
И в заунывно-печальное
Пение гимна церковного
Звонкая песня вторгалася,
Полная горя житейского, —
Песня сурового пахаря!..
Помню я службу последнюю:
Гром загремел неожиданно,
Всё сотрясенное здание
Долго дрожало, готовое
Рухнуть: лампады горящие,
Паникадилы качалися,
С звоном упали тяжелые
Ризы с иконы Спасителя,
И растворилась безвременно
Дверь алтаря. Православные
В ужасе ниц преклонилися —
Божьего ждали решения!..
2
Ближе к дороге красивая,
Новая церковь кирпичная
Гордо теперь возвышается
И заслоняет развалины
Старой. Из ветхого здания
Взяли убранство убогое,
Вынесли утварь церковную,
Но до остатков строения
Руки мирян не коснулися.
Словно больной, от которого
Врач отказался, оставлено
Времени старое здание.
Ласточки там поселилися —
То вылетали оттудова,
То возвращались стремительно,
Громко приветствуя птенчиков
Звонким своим щебетанием…
В землю врастая медлительно,
Эти остатки убогие
Преобразились в развалины
Странные, чудно красивые.
Дверь завалилась, обрушился
Купол; оторваны бурею,
Ветхие рамы попадали;
Травами густо проросшие,
В зелени стены терялися,
И простирали в раскрытые
Окна — березы соседние
Ветви свои многолистые…
Их семена, занесенные
Ветром на крышу неровную,
Дали отростки: любила я
Эту березку кудрявую,
Что возвышалась там, стройная,
С бледно-зелеными листьями,
Точно вчера только ставшая
На ноги резвая девочка,
Что уж сегодня вскарабкалась
На высоту, — и бестрепетно
Смотрит оттуда, с смеющимся,
Смелым и ласковым личиком…
Птицы носились там стаями,
Там стрекотали кузнечики,
Да деревенские мальчики
И русокудрые девочки
Живмя там жили: по тропочкам
Между высокими травами
Бегали, звонко аукались,
Пели веселые песенки.
Так мое детство беспечное
Мирно летело… Играла я,
Помню, однажды с подругами
И набежала нечаянно
На полусгнившее дерево.
Пылью обдав меня, дерево
Вдруг подо мною рассыпалось:
Я провалилась в развалины,
Внутрь запустелого здания,
Где не бывала со времени
Службы последней…
Объятая
Трепетом, я огляделася:
Гнездышек ряд под карнизами,
Ласточки смотрят из гнездышек,
Словно кивают головками,
А по стенам молчаливые,
Строгие лица угодников…
Перекрестилась невольно я, —
Жутко мне было! дрожала я,
А уходить не хотелося.
Чудилось мне: наполняется
Церковь опять прихожанами;
Голос отца престарелого,
Пение гимнов божественных,
Вздохи и шепот молитвенный
Слышались мне, — простояла бы
Долго я тут неподвижная,
Если бы вдруг не услышала
Криков: «Параша! да где же ты?..»
Я отозвалась; нахлынули
Дети гурьбой, — и наполнились
Звуками жизни развалины,
Где столько лет уж не слышались
Голос и шаг человеческий…й
(19 марта 1873)
1Печатается по Ст 1874, т. III, ч. 6, с. 203–211. Впервые опубликовано: ОЗ, 1873, № 8, с. 523–526, с подписью: «Н. Н.».
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1874, с датой: «1873».
Автографы: 1) две черновые рукописи — А, соответствующая ст. 1-105, и Б, где заново с правкой и пока еще значительными отличиями от окончательного текста повторены ст. 55-100, сделаны отдельные наброски ст. 104–118, а затем набело записан конец — ст. 109–137; 2) наборная рукопись с первоначальным за-; главней «Где я играла в детстве (отрывок)», исправленным карандашом на «*** (отрывок)», датой: «19 марта 1873» (зачеркнута карандашом) и подписью: «Н. Некрасов» — ИРЛИ, ф. 203, № 6 л. 1–6.
Как видно из автографов, воссоздавая «неоконченные записки» дочери священника «убогой», «бедной» приходской церкви Некрасов особое внимание уделяет изображению развалин храма органически вписавшихся в родной поэту деревенский пейзаж, а воспроизведению на этом фоне картин живой жизни — роста березок, пения птиц, полета ласточек в гнезда к своим птенцам, стрекотанья кузнечиков, игр героини с крестьянскими ребятишками. Набрасывает он также стихи о вторжении «в заунывно-суровое пение гимна церковного» звонкой нотой, полной горя житейского, «песни усталого пахаря». Охарактеризовав в окончательном тексте пение гимна как «заунывно-печальное», а пахаря назвав не «усталым», а «суровым» и придав этим строкам большую четкость а лаконичность, Некрасов в их поэтическом ключе выдерживает все повествование о ветхой сельской церквушке, в которую, по обычаю, стойкий в житейских испытаниях простой народ приносил свои горе и радости. В этой же эмоциональной тональности поэт прежде описывал промелькнувший на возвышении среди нив «храм воздыханья, храм печали» и «убогий, в пустыне затерянный храм» с молящимися в нем «страдальцами» в поэмах «Тишина» и «Княгиня М. Н. Волконская», а позднее «претерпевших борьбу многолетнюю и устоявших в борьбе» прихожан из стихотворения «Молебен» (о своеобразном значении подобных мотивов в поэзии Некрасова см.: Скатов Н. Н. 1) Поэты некрасовской школы. Л., 1968, с. 74–76; 2) Некрасов и Тютчев. — В кн.: Н. А. Некрасов и русская литература. М., 1971, с. 260–261).
Это единственное у Некрасова стихотворение, написанное нерифмованным трехстопным дактилем с постоянной дактилической клаузулой, что придает его ритму характер напевного речитатива, восходящего к фольклорной традиции.
