Разберем стихотворение "Размышления у парадного подъезда". Попытаемся выявить идею, заключенную в этом стихотворении, оценить поэтическое мастерство Некрасова. Начнем с названия стихотворения (оно прямо указывает на жанр), затем перейдем к организации поэтической речи в стихотворении, т. е. к композиции и стилевой манере. Таким путем мы определим мысль, заключенную в стихотворении (она не выражена прямо). Стихотворение названо "Размышления у парадного подъезда", т. е. по способу изложения оно является рассуждением. Но это рассуждение не логического, а художественного типа: в нем не высказан прямо тезис рассуждения (основная мысль), а даны только "основания" определенной мысли. Да и "основания" не сформулированы в виде дедуктивных и индуктивных умозаключений, а представляют собой художественные образы и картины. Уже само название стихотворения "Размышления…" вызывает в нашем представлении зрительный образ: мы "видим" лирического героя в положении оратора, размышляющего вслух (обращения к вельможе, к родной земле, к Волге, к народу). Все стихотворение построено, таким образом, как скрытый диалог, т. е. диалог с "молчаливым" собеседником. Этим определяются такие особенности поэтического синтаксиса, как риторические вопросы, обращения, восклицания, повторения. Размышлениям лирического героя предшествует контрастное описание парадного подъезда "роскошных палат". Оно начинается торжественно, напряженно, возвышенным слогом: "Вот парадный подъезд. По торжественным дням…"; слова парадный и торжественный воспринимаются как синонимы. Но уже со второй строки напряженность, возвышенность сменяются иронией: * Одержимый холопским недугом, * Целый город с каким-то испугом * Подъезжает к заветным дверям; * Записав свое имя и званье, * Разъезжаются гости домой, * Так глубоко довольны собой, * Что подумаешь - в том их призванье! Ирония выражена эпитетом холопским в сочетании с метафорой недугом, контрастирующими в стилевом плане со словами парадный и торжественный. Усиливается ирония словом гости, поскольку оно неприложимо к этим людям: их дальше подъезда швейцар не пустил, вернее, они и не пытались дальше проникнуть, им это не положено, но они довольны собой, словно и на самом деле были гостями вельможи. И заканчивается характеристика "гостей" убийственными словами: "В том их призванье!" В чем? - В том, чтобы быть одержимыми "холопским недугом". Описание "убогих лиц", осаждающих парадный подъезд в обычные дни, дано в смягченном тоне: здесь нет еще сочувствия, но уже нет и иронии. В плане экспрессивном описание "убогих лиц" - переход к сцене с мужиками, которые изображены с ярко выраженным сочувствием к ним: * Раз я видел, сюда мужики подошли, * Деревенские русские люди, * Помолились на церковь и стали вдали, * Свесив русые головы к груди;* Показался швейцар. "Допусти", - говорят * С выраженьем надежды и муки. * Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! * Загорелые лица и руки, * Армячишка худой на плечах, * По котомке на спинах согнутых, * Крест на шее и кровь на ногах, * В самодельные лапти обутых * (Знать, брели-то долгонько они * Из каких-нибудь дальних губерний. * Кто-то крикнул швейцару: "Гони! * Наш не любит оборванной черни!" * И захлопнулась дверь… Сцена, разыгравшаяся у парадного подъезда, - это повод к размышлениям лирического героя о народе и о тех, в чьих руках находится его судьба. Композиционно эти размышления оформлены как обращения героя к вельможе, родной земле, Волге, народу. Четыре обращения-размышления лирического героя в основной части стихотворения соединены в поэтическое целое сюжетно и композиционно. В плане сюжетном они связаны прежде всего движением переживаний лирического героя. Главные образы-переживания наметились уже в начале стихотворения: это, с одной стороны, ирония, с другой - сочувствие. В основной части стихотворения каждый из этих образов-переживаний будет развиваться: ирония в описании парадного подъезда в торжественные дни перейдет в саркастическое изображение вельможи; сочувствие, которым проникнуто описание мужиков у парадного подъезда, перейдет в сострадание, когда ходоки предстанут как обобщенный образ русского мужика, который, в свою очередь, трансформируется в образ русского народа. Превращение образа мужиков в образ русского народа происходит естественно, логично. Возможность такого превращения намечена уже в сцене прихода мужиков к парадному подъезду: здесь они даны и как конкретные мужики, со своими конкретными приметами, и в то же время как обобщенный образ русского мужика. Достигается такая двуплановость образов особым перечислением признаков героев: одни признаки названы как принадлежность каждого из мужиков ("загорелые лица и руки", "по котомке на спинах согнутых"), другие - как общие, как "один на всех" ("армячишка худой на плечах", "крест на шее"). Затем эти конкретные мужики "освобождаются от бремени всеобщности", приближаются к реальности: "За заставой, в харчевне убогой все пропьют бедняки до рубля" - и "уходят" из стихотворения, а в представлении лирического героя остается образ русского народ. Следовательно, движение образа народа совершается от конкретного - к отвлеченному: от реальных мужиков, увиденных лирическим героем у парадного подъезда,- к эпическому по своим масштабам образу русского народа. Так же по градации дано движение лирического героя: от сочувствия мужикам - к состраданию, вызванному размышлениями о судьбе русского народа.