АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ АС. ПУШКИНА "ДЛЯ БЕРЕГОВ ОТЧИЗНЫ ДАЛЬНЕЙ"

А.С. Пушкин - это поэт, который, как многие лирики, беря материал для лирического творчества из своего личного переживания, вместе с тем придает своим произведениям настолько объективный, настолько общезначимый характер, что вопрос о личном переживании, лежащем в основе стихотворения, становится праздным вопросом, и историки литературы, орудующие таким "биографическим" методом, слишком часто рассуждают о личных переживаниях поэта тогда, когда это не требуется сущностью дела. Возьмем начало стихотворения Пушкина "Для берегов отчизны дальней..."

Для берегов отчизны дальней

Ты покидала край чужой

В час незабвенный, в час печальный

Я долго плакал пред тобой.

Фабула стихотворения проста: влюбленная уезжает, возвращается к себе на родину и умирает там, в далекой стране. Уезжая, она обещала поэту еще свидание, и он заканчивает стихотворение словами:

Исчез и поцелуй свидания...

Но жду его, он - за тобой...

Биографы говорили, что это стихотворение подсказано отношением Пушкина к госпоже Ризнич, которую он любил, в бытность свою в ссылке в Одессе. Ризнич уехала в Италию, страну, которая могла считаться ее родиной, и там умерла. И вот в 1830 году, через 7 лет после этого переживания, Пушкин вспоминает о своей любви к госпоже Ризнич и пишет это стихотворение. Известный исследователь Пушкина П.Е. Щеглов вспоминает в своей статье "Амалия Ризнич в поэзии Пушкина" о Пушкине, показывая, однако, на основании биографических материалов, что характер отношений Пушкина и госпожи Ризнич вовсе не соответствовал тем высоким, возвышенным стихам, которые Пушкин будто бы впоследствии ей посвящал, в частности это стихотворение. Отношение Пушкина с госпожой Ризнич носили характер гораздо более чувствительный, чем можно судить по этому стихотворению. Затем исследователи обратили внимание на первые две строки стихотворения:

Для берегов отчизны дальней

Ты покидала край чужой, -

Которые позволили отнести его к госпоже Ризнич, в сущности, являются итогом сложной творческой работы, которая получила отражение в пушкинских черновиках. Первоначально начало звучало так:

Для берегов чужбины дальней

Ты покидала край родной...

Это можно сказать только о русской женщине, для которой Россия была родным краем, а Италия или другая страна была чужбиной дальней. Следовательно, героиня стихотворения - не госпожа Ризнич. Поэтому Томошевский в подготовленном им однотомнике Пушкина делает такое примечание по поводу этого стихотворения: "Предположения, что стихи относятся к Ризнич, основаны на последней редакции (для Ризнич Италия была отчизной); но можно думать, что вторая редакция, подготавливаясь к печати, имела целью скрытие истины; героиню данного стихотворения надо искать среди русских, уехавших за границу".

Это, конечно, очень любопытный факт. М.О. Гершензон, известный исследователь Пушкина, в свое время всячески подчеркивал величайшую искренность Пушкина в отношении его личных переживаний. "Биографы поэта, - пишет он, оставили без внимания весь тот обильный биографический материал, который заключен в самих стихах Пушкина. (Значит, писем не надо, сами стихи являются вполне достаточным биографическим материалом). Пушкин необыкновенно правдив в самом элементарном смысле слова; каждый его личный стих заключает в себе автобиографическое признание совершенно реального свойства". Так толкует Гершинзон стихи Пушкина. Это чистый "биографизм": стихи рассматриваются как непосредственное признание. А современные исследователи, например, Томашевский и некоторые другие, наоборот, говорят, что стихи Пушкина имеют максимально зашифрованный характер. Пушкин выражается именно так, чтобы его не поняли, а в плане личного житейского переживания. И в этом смысле надо думать, что переделка первых двух строк "Для берегов отчизны дальней..." имела целью скрыть истину.

В сущности, столь ли важно для нас, кому посвящено это стихотворение, -Ризнич, которая уезжала на родину, или русской женщине, которая уезжает на чужбину? Нет никакого сомнения, что этот факт для понимания пушкинского стихотворения второстепенный. И даже в особенностях стиля этого стихотворения имеются черты, вследствие которых можно сказать, что вопросы такого рода для художественной природы стихотворения не существенны. Пушкин чрезвычайно обобщает жизненный, эмпирический факт, типизирует его, поднимая над личным биографическим переживанием на известную высоту обобщенного человеческого переживания. Характерно, как Пушкин говорит о той прекрасной южной стране, куда уехала его возлюбленная. Он ведь не называет здесь Россию или Одессу, которые она покидает, уезжая в Италию. Вот это был бы эмпирический, биографический стиль; это было бы стихотворение, действительность которого основана на том, что мы его воспринимаем в каком-то очень личном, очень интимном плане. Мы говорили "Россия", "Италия", но где это в стихотворении сказано:

Но ты от горького лобзанья

Свои уста оторвала;

Из края мрачного изгнанья

Ты в край иной меня звала

Ты говорила; "В день свиданья

Под небом вечно голубым,

В тени олив, любви лобзанья

Мы вновь, мой друг, соединим".

Но там, увы, где неба своды

Сияют в блеске голубом,

Где под скалами дремлют воды,

Заснула ты последним сном.

Вот эта страна с голубым небом, где растут оливы, прекрасная южная страна, для которой эта женщина покидает край "мрачного изгнанья". Пускай это будет родина, воспринимаемая как "край мрачного изгнанья", или чужбина, - все равно; несмотря на наличие явно подсказанного биографического факта (женщина, с которой поэт расстался, умерла в разлуке с ним), лирическое стихотворение доведено до такой степени обобщения, типизации общечеловеческих чувств, переживаний, что, в сущности, наши копания в биографии являются лишним и не подсказываются этим стихотворением.